В прятки с отчаянием
Шрифт:
Загнанное дыхание срывается на какие-то всхлипы, на быстрые рывки, взахлеб, поцелуи все более напористые, обрывистые, уже похожие на совсем не легкие укусы. Мне жаль отпускать его губы даже на мгновение. Отстранившись, чтобы хрипло вздохнуть, он снова заглядывает в мои глаза, чтобы еще раз, наверное, увидеть там подтверждение… ноздри трепещут, раздуваясь, а мои губы полыхают огнем, щеки тоже, и я тут же оказываюсь в плену томительного, такого притягивающего сияющего взгляда, полного обожания и чего-то тягучего. Риз чуть улыбается, а потом его губы отправляются вниз по моей щеке на шею, осторожно прихватывая
Я вся краской перемазана, но ему совершенно плевать. Теперь только есть он и я, а остальное неважно. Широкие ладони сжимают бедра, обхватывают ягодицы, гладят. Озорной бесенок, прятавшийся где-то внутри меня, стал ехидно подзуживать, а не шепнуть ли ему, что наручников нет? Но я шикаю на вредную заразу, отдаваясь в захватывающий плен ощущений. Вспухшие губы ловят твердеющий под ласками сосок прямо через одежду, вырывая первый стон, и я теснее прижимаю его голову, путаясь пальцами в отросших прядях взъерошенных волос на затылке, хватая потерянный воздух ртом. Руки изучающе гуляют по напряженным, дрожащим с головы до ног телам, стискивают друг друга до боли, шалея от близости, наверное, синяки останутся… Но умереть было легче, чем остановиться.
— Риииз… — тихонько рвется из груди откровенным стоном и он возвращается к моим губам. Пальчики беспорядочно гладят его по лицу, по шее и плечам, а Риз ловит их губами и целует, разглядывая меня бесконечно нежным взглядом, что я тону в этой потемневшей дочерна позолоте влажной радужки, захлебываясь и не желая спасаться. Черт, это невыносимо!
Мир, заполненный сладкими мгновениями, грохотом распаленных сердец и тяжелым дыханием, постепенно наполняется странными, посторонними звуками, которым я и не придала никакого значения… пока кто-то грубо не отрывает его от меня так сильно, что от неожиданности я чуть не свалилась на землю. Пустое ранее пространство, возле старого здания, стало стремительно наполняться людьми в черных одеждах, а потом гневный голос Гилмора прорвался в барабанные перепонки. Душа хлопается в пятки за доли секунд!
— Какого х*я ты лапы свои бл*дские протянул к моей бабе? — зверски сверкая глазами, взбешено выкрикнул Джай, отпихивая Риза в сторону и занося руку для удара, но не достигая своей цели.
Риз как-то весь подобрался, сгруппировался и ему удалось увернуться, скорее всего, он уже наперед знал, что Гилмор хочет сделать дальше. Я дернулась было, чтобы прекратить начинающийся коллапс, когда чьи-то руки с обеих сторон ухватили меня, не давая двинуться.
— Джай, не смей! — кричу я, а уроды начинают заламывать мне руки, швыряя на колени. Ствол выуживают из кобуры, затем нож, чтобы не могла воспользоваться. Коммуникатор с треском разлетается на мелкие детальки под тяжестью грубых подошв. Отчаяние ударяет в голову, я дергаюсь, как припадочная, не в силах поверить, что это происходит в самом деле.
— Куда собралась, ягодка? — премерзко выдавил скрипучий голос прямо у меня над ухом, а я, каким-то чудом вырвав локоть и всадив его в живот уроду, стоящему прямо за мной, выцедила ругательства совсем неприсущие ни одной «ягодке» которую он знал. Парень согнулся пополам, а я кидаюсь прямо в эпицентр набирающей обороты драки. Кругом стоят неизвестные мне бесстрашные, или, возможно, афракционеры, потому что не все
Я холодею, подавившись криком, и пытаюсь хотя бы навскидку определить количество собравшихся здесь у*бков. Как минимум десяток. Как вороны или стервятники, слетевшиеся на… Душа сжалась в комок, по спине волнами пробегает нервная дрожь. Что задумали эти обдолбанные психопаты, пялящиеся на нас со всех сторон? Сердце зашлось от ужаса, кровь забухала в висках, разом отлив от лица. За что?! Неужели это Гилмор их привел, зачем?! Избить? Да как же он мог?!
— Люси! — кричит мне Риз. — Уходи отсюда, скорее! Уходи, прошу!
Джай же тем временем, выкрикнув своим прихлебателям: «Держите его парни, не дайте сбежать, я с ним еще не закончил», резко бросает корпус вперед, стряхивая меня с себя, и пихает, больно шваркнув об стену.
— Что ты делаешь, Гилмор, остановись, немедленно… — слова просто в глотке застревают, как и весь воздух, вырываясь наружу жалким скулежем, почти беззвучным, только плечи вздрагивают. Это так больно… когда больно ему. — Гилмор, ты охренел, что все это значит? Ты обдолбался, как и твои дружки? — выкрикиваю я в отчаянии, потому как два урода держат мертвой хваткой, не вырваться.
— Тихо сиди, Люси, иначе твоему дружку полный пи*дец, поняла?
— Да что ты…
— Что я? — Гилмор повернулся и подошел ближе, так, что свет от фонаря ярко осветил его лицо. Он вытирает кровь с разбитой губы, под глазом наливается синяк, а в глазах застыло безумие и мне впервые в жизни стало нестерпимо жутко, потому что я не знала такого Джая, и не уверена, что хочу знать. — Это я у тебя хочу спросить, детка, что это ты? — уголок губы пополз вверх, он подошел вплотную и приподнял мое лицо к себе, грубо, совершенно не контролируя силы, и мне даже показалось, что хрустнули шейные позвонки.
— Отпусти ее, Гилмор, — рычит Риз, все еще пытаясь вырваться от держащих его бесстрашных. — Она тут совершенно ни при чем!
— А ты вообще заткнись, уродский ублюдок! — рявкнул Джай, повернувшись к нему вполоборота, так, что мне показалось я оглохла на секунду. — Ты по законам Бесстрашия предатель, сука и крыса, я имею полное право казнить тебя! Но сначала… — он опять посмотрел мне в глаза и вместо теплого кофейного оттенка, там был холодный темный лед, выжигающей своей пустотой и яростью все вокруг. — Ты мне расскажешь Люси, как это трахаться сразу с двумя парнями?
— Я так понимаю, что тебе бесполезно объяснять, что мы расстались с тобой, Джай! И произошло это не сейчас, это произошло…
— Да насрать на все это, ясно? На все то, что за говно у тебя в голове! Расстались, не расстались, ты со мной трахалась и точка! А стоило появиться красавчику, ты к нему переметнулась? Так вот, куколка, от меня так просто не уходят, чтоб ты знала!
— А как от тебя уходят? Между прочим, не я первая все это начала…
— Что еще? — нахмурился он, поигрывая желваками.