В прятки с отчаянием
Шрифт:
Поцелуй становится все глубже и неистовее, а сдерживаться становится все сложнее, потому что чувствовать ее желание, знать, что она хочет меня не меньше, чем я ее, просто невыносимая пытка. Руки начинает немного потряхивать, и я приподнимаю ее, оглаживая и лаская, устраиваю на себе, чувствуя, как ее ладошки проникают под одежду, перебирая пальчиками по коже, а ночной воздух куда-то резко весь испарился, и чтобы вдохнуть, потребовалось немалое усилие… Я смотрю на девушку, напитываясь ею, и ее страсть действует на меня ошеломляюще. Этого я совершенно точно не испытывал никогда в жизни, ни с кем и ни при каких обстоятельствах.
Люси немного подалась вперед и выгнулась, подставляясь под мои губы, и я спускаюсь ниже, обследуя каждый миллиметр ее, боясь пропустить хоть частичку этой восхитительной кожи. Страсть застигла нас врасплох, прямо здесь, в этой подворотне, и я ласкаю девушку прямо через топик, не в силах оторваться или остановиться, потому что я столько мечтал об этом и так трудно поверить, что мои мечты, наконец, стали явью.
— Рииииз, — выстонала Люси, вызывая новою волну возбуждения, еще более чувственного и острого, ни с чем не сравнимая сладкая тяжесть с еще сильнее стала растекаться по всему телу. Я прижал девушку покрепче, надеясь, что удастся хоть немного сдержать этот пожар, но ничего подобного не случилось, наоборот, вожделение только глубже затягивает в свой плен, а ее ладошки, беспорядочно оглаживающие затылок, путающиеся в волосах, все никак не удавалось поймать губами, чтобы окончательно признать свое полное поражение перед захватившими меня эмоциями…
Я снова возвращаюсь к ее губам, так и не сумев взять себя в руки, из груди вырвался обессиленный перед сокрушающим желанием, стон, когда я почувствовал присутствие посторонних, но было слишком поздно. Я только успел оторваться от родных губ, и заметить в глазах Люси недоумение, как оказался буквально оторванным от нее, и злобный крик разорвал тишину ночи.
— Какого х*я ты лапы свои бл*дские протянул к моей бабе?
====== «Глава 22» Драка ======
Люси
— Лююююбишь? — вскрикнула я, негодуя, и какое-то дикое отчаянье расперло сердце. Прямой, взволнованный взгляд потемневших от расширившихся зрачков глаз не отводится от моих, наполняющихся предательской влагой. Чёрт, аж ладони вспотели. Закусываю губу, только б не разреветься прям при нем. Вот так просто? Люблю — и всё? Воздух застрял клубком в горле, раскалился, дышать было трудно. А разве не этого я хотела! Или этого? Или чего я, вообще, от него хочу? Что делать? Да черт бы тебя побрал!
Я себе все нервы вымотала, пытаясь заглушить навалившуюся тоску, а он просто молчал… Слеза сползает по щеке, горячая, за ней еще одна, а я размахиваюсь, чтобы влепить ему как следует за все эти мучительные дни неизвестности, толкая в твердую, как дерево грудь. Толчок, еще один. Как это странно, чувствовать себя одновременно и совершенно счастливый, и с растерзанной на клочки душой… В груди больно заныло. — Ну и что, вот ты все это говоришь мне, и чего теперь ждешь? Что я тебе на шею кинусь? А раньше нельзя было сказать, какого хрена ты вел себя как придурок? — кулачки с досадой, сверху вниз раз за разом врезаются в грудину, пока я, давясь собственными криками на полувздохе, чувствами своими, проглатывая звуки, выплескиваю из себя все претензии и обиды вместе со слезами. Спасибо, хоть без икоты, с меня станется…
Он молчит, но глаза говорят сами за себя, ловит мой кулачок, накрывает стиснутые пальцы ладонью и прижимает к своей груди, где отчетливой дробью тревожно толкается его сердце, а потом запускает пальцы мне в волосы, обхватив голову ладонями, и прижимает к себе, выдыхая прямо в губы:
— Люси... Я сам понимал этого, не знал, что это значит… А теперь знаю… Прости, прости меня, что не разобрался, не поговорил с тобой…
Его губы прикасаются ко мне неторопливо и так осторожно, почти невесомо, словно я могу рассыпаться, но я все равно вздрагиваю, как от удара тока. Пальцы убирают с лица спадающие на глаза пряди волос, нежно гладят щеки, стирая текущие слезы. Но копившееся все это время внутри немеренное напряжение, уже превысило сверхнормы, захлестывая с головой. Любил… всегда любил и не сказал мне? Молчал, пока я не знала, куда деть себя с этой выворачивающей тягой в сердце… И что теперь делать? Как себя вести? Чувствую себя капризным ребенком, который сам не понимает, что же ему надо на самом деле, ведь он сказал, что любит. Любит! Чего еще надо-то?
— Нет! — резко отпихиваю я Риза, не помня себя от переизбытка злости, обиды, облегчения и, еще незнамо чего, упираясь ладонями в плечи мужчины. — Не позволю тебе больше играть с моими чувствами! Да отпусти ты меня и не трогай своими руками! Ты приходишь, обнимаешь, потом опять уходишь! Я не могу так! — выпалила я, отчаянно зажмурившись, с силой вцепившись в ткань его футболки. Риз часто дышит, но не сопротивляется и не отходит, вглядываясь мне в глаза, будто что-то там прочитал, увидел, убедился… — Ты меня все время бросаешь, отворачиваешься, а я потом не знаю куда себя деть! Ты просто безупречный в своей чудовищности негодяй! Как я могу тебе верить, если совершенно не понимаю, что у тебя на уме…
— Люси, поверь мне, все что я делал, только для того, чтобы ты счастлива была, — он шепчет что-то сбивчиво, успокаивающе, обнимая меня, растерянно заглядывает в глаза, а мое самообладание никуда не годится, вот совсем. — Я думал, что я тебе только мешаю…
— Мешаешь? — Я просто ушам поверить не могу. Он что, серьёзно? — Делал, чтобы я счастлива была? Да мне дышать трудно, когда ты… смотришь на меня отстраненно, презрительно… Избегаешь меня, разговаривать не хочешь! Да отпусти ты меня уже! — стараясь вырваться из удерживающих меня рук, завертелась я изо всех сил, но куда там. — У меня на твою любовь никаких нервов не хватит!
Зажав своей ладонью мои руки, сцепив вместе запястья и почти обездвижив, он просто закрывает мне рот поцелуем, не давая увернуться и решительно обнимая, вторая ладонь гладит позвоночник, шею, забирается в волосы, надавливая на затылок, делая поцелуй еще глубже и откровеннее, что сопротивляться не остается никакого желания и мои губы доверчиво приоткрываются навстречу сумасводящей ласке, не в силах удержаться от какого-то опьяняющего восторга. Сердце бешено колотится о ребра, как будто вот-вот лопнет и воздуха совершенно не хватает.
— Никогда, никогда больше не смей отталкивать меня! — только и получилось прошептать, слыша в ответ тихий смех. Теперь нужно вздохнуть, нужно, иначе я сейчас умру, дыши… — И не смей больше уходить!
— Никогда, Люси, обещаю.
Риз неожиданно перехватывает меня, оттесняя к каменной стене, где свет фонаря уже плавно перетекает во тьму, заставив вздрогнуть, и крепкие ладони заскользили по телу, сминая тонкую майку, забираясь под нее, мягко оглаживая спинку. Мурашки разбегаются по коже от этих прикосновений, заставляя отзывчиво выгибаться в мужских руках… это лучшее, что только происходило со мной за… да за всю жизнь. Губы удивительно нежные, но в то же время невозможно настойчивые, жадные, дарящие ласку и подчиняющие себе, полностью захватывают мои, что сердце колотится где-то в горле, напрочь перекрывая вдох. Если б еще можно было вовсе не дышать…
Никогда в жизни меня так не волновал простой поцелуй и я не могу оторваться от этих нежных прикосновений, несдержанно прихватывая то его красиво очерченную верхнюю губу, то пухлую нижнюю, прикусывая зубами, оттягивая и заглаживая резкость мягкими прикосновениями, пробираясь в рот, касаясь пирсингом его языка, неба, оглаживая и лаская… О-ох, Господи, наконец-то можно!
Пульс стучит в висках. Крепко прижимающие к горячему телу сильные руки, подхватывают под бедра и Риз еще ближе притискивает меня к себе, позволяя обвить свою шею, скользнуть ладонью под ворот футболки, погладить теплую кожу спины, покрывающуюся ознобом. Я вообще в этот момент ни о чем не способна думать и что-то там осознавать, кроме того, что он сказал… Слыша бешеный стук его сердца и ощущая теплое дыхание, только понимаю, что он любит меня и от этого признания изнутри сотрясает крупная дрожь жара.