В прятки с отчаянием

AnnysJuly

Об­ста­нов­ка в пос­леднее вре­мя, ко­неч­но, ос­тавля­ет же­лать луч­ше­го. Ра­зоб­равшись с не­доволь­ны­ми, мы ду­мали, что по­беди­ли, да вот не тут-то бы­ло. Ока­зыва­ет­ся, они прос­то рас­тво­рились в ок­ру­жа­ющем наш го­род прос­транс­тве, бо­лее то­го, как выяснилось, бе­зуп­речные, ко­торые за­вяза­ли эту вой­ну, все так­же на­ходят­ся сре­ди них. Вот уже де­сять лет, мы вы­лав­ли­ва­ем их, от­сле­жива­ем, ча­ще все­го ус­пешно, но… это ка­жет­ся бу­дет бес­ко­неч­но. Мы не зна­ем пре­делов ми­ра, а лет­ные конс­трук­ции по­ка не мо­гут ле­тать на дос­та­точ­но боль­шие рас­сто­яния, не хва­та­ет топ­ли­ва. Те «пи­лиг­ри­мы», бес­пи­лот­ные ап­па­раты, ко­торые бы­ли ра­зос­ла­ны во все кон­цы зем­ли, все рав­но не да­вали пол­ной кар­ти­ны, толь­ко жал­кие кру­пицы ин­форма­ции, по­могая нам эф­фектив­нее ор­га­низо­вывать жизнь в го­роде.

Лю­ди, ос­тавши­еся за сте­ной, те са­мые не­доволь­ные, бе­зуп­речные и про­чие, от­бивши­еся от ос­новно­го об­щес­тва, не по­желав­шие при­со­еди­нить­ся к об­щи­не, пы­тались вы­жить са­мос­то­ятель­но, сби­ва­ясь в груп­пы и вы­живая кто как мо­жет. Бе­зуп­речные в ос­новном об­на­ружи­ва­ют­ся на мо­биль­ных ба­зах, ко­торые пе­ред­ви­га­ют­ся по пус­тынным зем­лям, и ста­ра­ют­ся не за­ходить в ле­са, где их мож­но прос­то вы­чис­лить по оп­лавлен­ным ство­лам. Дру­гие лю­ди ста­ли жить во­ровс­твом и ма­родерс­твом на­ших и заб­ро­шен­ных баз, и по­лиго­нов, дру­гих го­родов, ко­торых в зас­тенье ока­залось очень мно­го, а также на­паде­ни­ем на ка­рава­ны с про­доволь­стви­ем, ког­да из Чи­каго оп­равля­лись про­дук­ты на по­лиго­ны и ба­зы. Этих мы на­зыва­ем стер­вятни­ками, они не гну­ша­ют­ся и убий­ства­ми, по­это­му, бу­дучи пой­ман­ны­ми, не­мед­ленно при­гова­рива­ют­ся к расс­тре­лу на мес­те.

Но есть и дру­гие, те, кто прос­то ста­ра­ет­ся жить в зас­тенье, как-то справ­ля­ясь со скрим­ме­нами, ор­га­низо­вывая свой быт в заб­ро­шен­ных го­родах и де­рев­нях. Жи­вут тем, что об­ме­нива­ют то, что на­ходят в дру­гих го­родах или еще где, на про­дук­ты и пе­редат­чи­ки от зве­рей, теп­лую одеж­ду, обувь. Их мы на­зыва­ем ко­чев­ни­ками. Они то­же гре­шат гра­бежом, но ни­ког­да ни­кого не уби­ва­ют, ста­ра­ясь ук­расть не­замет­но или наг­ло, но при этом сбе­жать. И ес­ли со стре­вят­ни­ками все по­нят­но, то ко­чев­ни­ки до сих пор вы­зыва­ют спо­ры. Од­ни го­ворят, что их на­до ис­треб­лять, как и всех, кто не хо­чет жить в Чи­каго и по Чи­каг­ским за­конам. Дру­гие счи­та­ют, что их нуж­но приз­нать не­зави­симым об­щес­твом и ввес­ти свои пра­вила об­ще­ния с ни­ми… А са­ми ко­чев­ни­ки на нас класть хо­тели, и де­ла­ют так, как счи­та­ют нуж­ным.

Мы час­тень­ко стал­ки­ва­ем­ся с ни­ми на вы­лаз­ках, они что-то ти­па из­го­ев, как в ста­рые вре­мена, вро­де и не при­носят осо­бен­но­го бес­по­кой­ства, но от­сле­живать и раз­би­рать­ся иног­да с ни­ми при­ходит­ся… Час­тень­ко, они про­бира­ют­ся в го­род, что­бы по­живить­ся чем-ни­будь для сво­ей об­щи­ны — ба­тарей­ка­ми, топ­ли­вом, про­дук­та­ми-сур­ра­гата­ми, ко­торые мож­но вы­менять на что-ни­будь. И ко­неч­но, ору­жие и пат­ро­ны, ко­торые сей­час це­нят­ся вы­ше все­го в зас­тенье. Ес­ли ты стер­вятник или ко­чев­ник и у те­бя есть ав­то­мат, то ты бу­дешь там на ко­не. А ес­ли ос­та­нешь­ся без ору­жия — то сам по­нима­ешь где… И конечно, на пути одинокого путешественника могут возникнуть любые преграды, поэтому дорогу я выбираю не самую объездную и запущенную — завалы и изрытые канавы никто не отменял, а внедорожник не драгфлай, способный их просто перелететь, и даже не драгстер…

Похоже, мне сегодня везет, на своем пути я не встретила никого, правда, пришлось изрядно поколесить, объезжая непроходимые места по пустыне. И, несмотря на то что в течение часа я ехала как на ладони, сюда редко забредают отшельники, места тут болотистые и делать им тут совершенно нечего. Тяжелым машинам тут не проехать, а маленькие никого особо не волнуют… Однако… Ровно с тех пор, как я оказалась на открытом пространстве, меня не оставляет ощущение, что за мной следят. Списав все это на нервы и мнительность оттого, что я ввязалась опасную игру, я продолжала движение, зорко оглядываясь по сторонам, но так никого и не обнаружила.

Ближе к вечеру я добираюсь до лесной просеки. Ветерок гоняет прошлогоднюю листву, бурелом и какой-то мусор по дороге. Тихо, ни души. Вот пересеку ее без форс-мажоров, а там и до полигона миль 20 останется. Уши у меня, кстати, горят огнем, кажется, мою диверсию уже рассекретили… Интересно, отец просто станет громогласно читать мне нотации и воспитывать, или аж за ремень, впервые за двадцать лет схватится? Но как только дорога делает крутой поворот, из моей головы вылетают все мысли о предстоящем наказании, а с языка срываются неприличные выражения. Что-то резко бросилось под колеса, и я едва успеваю вывернуть руль, чтобы избежать столкновения, зацепив левым бортом кусты на обочине. Вот же ж fuck… Колеса слегка заносит, я бью по тормозам и внедорожник послушно замирает. По спине ползает неприятный холодок…

Что делать-то? Посмотреть что это было, или чесать во все лопатки дальше, как ни в чем ни бывало? Последнее было бы правильнее, но что если я сбила выскочившее на дорогу животное или скриммена? Придирчиво прислушиваюсь к собственным ощущениям — никакого воздействия. Ох, не нравится мне все это, черт подери! А вдруг это ловушка? Пистолет уже отдает тяжестью в моей ладони, осматриваюсь. Вокруг ни движения, ни звука, только птицы пересвистываются среди ветвей.

Выхожу, оставив дверцу приоткрытой, чтоб в любой момент быстро нырнуть в салон, и решаюсь все-таки глянуть, если б это была засада, давно бы открыли огонь. Но возле машины ничего и никого не обнаруживается. Наверное, и правда животное… Обойдя ее вокруг, приглядывая за обочинами, залезаю обратно. Сунув ствол в кобуру, завожу мотор, а потом в мой затылок упирается дуло пистолета. Охрененно! Прелесть-то какая, еб*нуться можно!

— Тихо! Не дергайся. Держи руки на руле так, чтобы я видел, — раздался мужской голос, и вселившаяся вчера в мое тело анархистка, завалилась в глубокий обморок, оставив меня одну разбираться с безбилетным зайцем. Ну, твою мать, идиотка! Сама облегчила ему задачу. Небось закатился под внедорожник, а пока я нарезала вокруг него хороводы, нырнул в гостеприимно открытую дверку и притаился в салоне. Ненавижу тихушников, бл*дь! — Я тебя не трону, но мне нужна твоя машина.

— Вот это заявочки, мне она, кстати, тоже нужна, — понемногу приходя в себя, порадовала я угонщика, рассматривая его в зеркало заднего вида, и все еще пыталась понять, что происходит. Этот мужик должен был меня убить. Или не должен?

— Откуда ты такая борзая, на бесстрашную ты не похожа, форму, что ли, где-то подрезала? — неприятный смешок покоробил слух.

— Точно, подрезала, — проявила я чудеса сообразительности. Да-да, я маленькая, безобидная, испуганно хлопающая ресничками девочка. И не стоит меня пугать, а то еще заикаться начну. — А ты кто такой?

— Тебе не по хрен, проваливай из машины! И давай не зли меня, — злобненько бросил мужчина, и дуло вновь слегка давит мне в затылок. Пфф, не зли меня, тоже мне… Это кто еще кого не должен злить. Прибор он не ищет, а, значит, не по мою душу пожаловал, но и машину я отдать ему не могу.

— Хорошо-хорошо, — примирительно залепетала я тоненьким голоском, медленно приподнимая руки. — Спокойно, мне не нужны неприятности.

Резкий локтевой удар назад с правой в челюсть, при этом проседая и уводя голову от ствола, левой перехватываю его руку с оружием, отгибая от себя в сторону. Одновременно выбрасываю правую руку назад, и короткий, но сильный удар в горло деморализует противника, заставляя его хрипеть и рвано хватать воздух. Но он слишком быстро приходит в себя, пытается перехватить мои руки через спинку сидения, но ему мешает оружие. Сердце подпрыгнуло в горло, застряв там комком, каждую долю секунды ожидая выстрела. Но он отчего-то мешкает, не стреляет… Раскрутившись в сторону горе-угонщика, и подцепив в ладонь нож, с небольшого размаху всаживаю лезвие чуть выше его колена. Мужик шипит сквозь плотно сжатые зубы, дергается, а я, выхватив его пистолет, направляю на него дуло.