В прятки с отчаянием
Шрифт:
— Точно решила? — в который раз спрашиваю, не надеясь на удачу.
— Еще раз спросишь, и я пожалею, что взяла тебя в банду, — хохотнула Люси, устраиваясь на водительском сидении. — Я на тебя полагаюсь и верю, что ты справишься. Если что — ты ничего не знаешь.
— Положись лучше на Дилана, чтобы он с камер все удалил. Иначе твой отец порвет меня на ровные тряпочки…
— Ну что ж, так даже экстремальнее. Ты же любишь играть со смертью, что тебе и развлечение! — сказала Люси и, чмокнув меня в нос, стартанула с пробуксовкой.
Когда Люси скрылась из вида, первое что я сделал, побежал в лазарет.
— Джил, детка, спасай меня! — заголосил я прямо с порога встрепенувшейся
— Что? Где? — подскочила она и стала всматриваться в меня. — Гилмор, ты, что ль? Ты слишком целый для подпольщиков, да и нет этой хрени сегодня! У тебя что стряслось-то?
— Мне особенно надо, чтобы ты меня укрыла от грозного гнева лидера, и желательно на всю ночь!
— Так ведь утро, Гилмор!
— Вот то-то и оно, уже утро, а мне нужно чтобы я тут всю ночь провел. Как бы. Джил, прошу, иначе Эванс мне еще что-нибудь сломает, тебе разве меня совсем не жалко? — я бухнулся на колени и пополз к девушке, до которой все-таки дошло что я от нее хочу.
— Давай, давай, — ухмыляется эта чертовка. — Ползай, заодно и полы мне тут помоешь! И где же это ты всю ночь был? А? Укрощал неприступную нашу козочку?
— Тебе действительно нужны подробности?
— Ну должна же я знать, насколько все плохо, — издевается медичка. — Может, ты убил кого-нибудь, а я тебя тут прятать буду.
— Нет, я все лишь провел обалденную ночь с дочерью нашего лидера, но если он узнает, мне точно труба.
— Ладно, — покачала головой Джил. — Сводишь меня в бар за это, может, если парни увидят, что я с таким красавчиком хожу, одумаются наконец!
— Все для тебя, моя королева, — сильно покривил я душой. — Но имей в виду, я хочу Люси вернуть, поэтому только когда она будет в отъезде!
— Козел ты, Гилмор, и только могила тебя исправит! Не надо мне от тебя ничего, добивайся свою принцессу, я пошутила. А вот ей я не завидую, если она в тебя на самом деле влюбится!
— Зато я сам себе завидую, — поиграл бровями я и отправился на больничную койку. Поэтому, когда стало известно о приборе, и о том, что Лусия сбежала, когда была поднята на ноги вся фракция, я преспокойненько отлеживался в лазарете. Лидер приходил, таскал меня за грудки, но Джил встала за меня горой, уверяя, что лазарет я не покидал ни на минуту и ничего не знаю, и, вообще, после такой дозы снотворного, что она мне вколола, долго не живут.
Данные с камер Дилан благополучно стер, прикрывая не только мою, но и свою задницу, так что оказалось… что я не при делах. Удачно вывернувшись из такого щепетильного дела, я не мог этого не отметить, потому что к общей эйфории примешивалось чувство беспокойства и тревоги за Люси. Я был уверен, что у нее должно все пройти гладко, а встряска ее папаше не повредит...
Люси
Музыка: The Pierces — Three Wishes
Рассвет окрашивает небосклон в сиреневые оттенки, солнце вот-вот поднимется и зальет горизонт, а мощный автомобиль глотает одну за одной мили пыльных заброшенных дорог. Я жмурюсь, зеваю и улыбаюсь до ушей, пусть и не выспалась совершенно, но испытываю самый настоящий прилив сил. А потом принимаюсь громко подпевать старенькой магнитоле. Настроение отличное, и ощущение щемящей нежности заливает меня до самых краев. Стоило мне только тихонечко вылезти утром из кольца рук Джая, как он тут же проснулся и принялся уговаривать меня, взять его с собой. Еле отбрыкалась, пуская в ход все запрещенные приемы и увещевания, чтобы он остался во фракции, держал свою говорилку на замке и не вздумал мне мешать.
В итоге ему пришлось согласиться, прожигая меня недовольным взглядом, боясь испортить и так наши непростые отношения, но в целях безопасности, даже достал мне у кого-то оружие, чтобы я не была совсем беззащитной. И ничего я не беззащитная, как-нибудь и без помогаев справлюсь. В конце концов, я уже решила, что все проверну одна, и отвечать потом придется только мне, но если честно, просто еще я совсем не готова была обсуждать, что произошло между нами ночью.
Он сказал, что любит меня… и я не знаю, как относится к подобным признаниям, ведь за тот год, что мы встречались, Джай ни разу не говорил подобного всерьез. Я сама не понимаю толком, что к нему испытываю. Он мне дорог и близок, но любовь ли это? А еще, я не питаю особых надежд на то, что Гилмор изменился, и что руины подростковой влюбленности можно как-то восстановить.
Скорее всего, мы просто стравили пар. Наверное. Я, правда, не знаю. Все слишком сложно… И можно сколько угодно пытаться себя убеждать в том, что это просто скопившееся напряжение потребовало выхода, влечение или эмоции под воздействием искрящих гормонов, но все не так. Меня не только тянет к нему, я испытываю самую настоящую потребность в этом человеке. Я так привыкла к тому, что Джай рядом, что его плечо, на которое можно опереться, всегда за моей спиной, что бы ни случилось. Он единственный, кто поддерживал меня даже в самых сумасшедших решениях, как и в этот раз.
И вероятнее всего, за эту выходку мне светит неслабая выволочка, как минимум, а то и трибунал, но дело в том, что я больше уже не вижу никакого другого способа, достучаться до отца. Отстранив меня от задания, Эрик демонстративно расписался в том, что я ничего не значу, как воин, и не только незаслуженно занимаю свое место в отряде разведки, в который столько пробивалась, но и среди бесстрашных. И мне не место в нашей фракции. Это… удар в спину. Предательство. Если родной отец в меня не верит, то чего уж говорить о других? Я не попала в отряд по блату — Эрику ли этого не знать, а сама добивалась своей цели, и всегда старалась соответствовать ему и братьям, идти до конца и поступать так, как он сам нас учил.
Для чего меня воспитывали и обучали как бесстрашную? Для того чтобы в любой момент по своей прихоти взять, и отправить в резерв? Я не кукла и не ребенок, когда он уже это поймет! И почему Вик его поддержал, когда прекрасно знает и не раз испытал на собственной шкуре, что значит быть лидерским отпрыском, когда каждая сука только и ждет, чтобы ткнуть тебя носом в то, что нам якобы все подносят на блюдечке. Спасибо, любимый братик, вот от тебя я такой подлянки не ожидала. Обидно, и больно так, что дыхание перехватывает. Отец поступает со мной несправедливо. Но разве он когда кого слушает, если втемяшит себе что-то в голову!
Я чувствую себя униженной, и словно меня, вообще, обокрали. Что дальше, он отстранит меня от работы бесстрашной, сослав в поломойки? Ну уж нет, дудки! Так просто я сдаваться не намерена. Я все понимаю, что он волнуется, пытаясь отгородить меня от опасности, но я не тепличное растение и не стану прятаться за чужими спинами. И пусть моя задница предчувствует неминуемую кару, я, как всегда, ощущаю привычный прилив бравады.
Шины внедорожника с шорохом поглощают мили бездорожья. Одинокая машина не так привлечет к себе внимание, как караваны с сопровождением, и у меня есть отличный шанс проскочить незаметно. Мой путь лежит на один из закрытых полигонов. Расстояние относительно немалое, но я рассчитываю добраться до темноты. Почему-то во мне вспыхнула твердая уверенность, что если моя самоволка пройдет гладко, отец перестанет чинить мне препятствия и, наконец, примет то, что я воин, бесстрашная. Однако в любые грандиозные планы имеют скверную привычку вмешиваться всякие враждебные представители застенья.