В прятки с отчаянием
Шрифт:
— На это я и надеюсь…
Глухая неизбывная тоска снова сматывается тугим клубком в груди, мешая дышать, садня по сердцу и откидывая в воспоминания, которые до сих пор преследует меня в страшных снах.
— Нет, только вместе! — шиплю я, отчаянно цепляясь пальцами в руку Риза, пока он активирует проход и пропускает вперед Мию. — Я без тебя не пойду, Риз!
— Люси, нужно торопиться, мы следом за вами, — в его глазах плещется тревога и складочка между бровей. Лицо и форма перемазаны кровью. Риз расцепляет мою хватку, губы на миг прижимаются к моим пальцам в ласковом касании, нежный взгляд скользит по лицу, пока я отрицательно мотаю головой, будто зная наверняка, что нам нельзя разделяться, а через секунду
Вывалившись прямо в руки Ми, в месиво обломков уже полностью разрушенного от взрывных волн, тоннеля, я резко оборачиваюсь, но следом никто не появляется, а проход закрывается, явив нашим взорам гладкую поверхность.
— Что? Что это значит? — звенящим от напряжения голосом кричит подруга, бросаясь к порталу. Паника исказила ее слишком бледное лицо. — Люси, он что, закрылся? Ты можешь его открыть?
Я шарю руками, стараясь активировать портал, как это делал Риз, но ничего не выходит, и жуткое осознание неизбежности вползло в душу, скользнуло холодом, сплелось в тугой скользкий ком в животе, шевельнулось, рассыпая по телу озноб. И ужас. Отчетливый слепой ужас, что свело горло, каждая жилка застыла, сведенная судорогой страха, вызванные тем, что проклятый портал отключился и ребята не успели уйти со станции, которая вот-вот взорвется. Ну как же так! Даже мысли не могу допустить, что он может погибнуть.
«Риз! — позвала я надрывно, будто сжимает горло невидимая удавка и нет сил сделать вдох. А сердце забилось бешено и больно. — Риз, что происходит, ответь мне? Почему он не работает?»
«Мощности генераторов не хватает на активацию порталов, они все отключились. Люси, успокойся, мы выберемся на аварийных шлюпках. Мы успеем, верь мне. Ты слышишь?»
Шлюпки! Конечно, они же говорили о них. Но если они не успеют… Нет, к черту! Не смей об этом думать! Не смей. Ни о чем не думать сейчас, иначе сяду и буду рыдать тут до последнего. Они выберутся. Скоро, совсем скоро ты его увидишь и обнимешь. Надо только верить. Как же я его люблю!
«Риз, ты только вернись, хорошо? Мы во всем разберемся и поговорим. Только не вздумай оставлять меня. Ты меня слышишь, Риз! Обещай мне, что вернешься…»
Я утыкаюсь лбом в равнодушную зеркальную поверхность, слыша в голове его успокаивающий шепот, мелкая дрожь покидающего тело адреналина накатывает с дикой силой. Сжимаю зубы изо всех сил, чтобы не стучать ими, а где-то вокруг, судя по звукам, еще идут бои с выпущенными берсерками, но ноги одеревенели настолько, что сил идти просто не осталось. Да и некуда. Тут только пепелище. Земля вся изрыта воронками, черные обугленные развалины, тут и там обгоревшие дочерна остовы дронов армии безупречных и несколько сбитых наших воздушных аппаратов, замерших перекареженными комьями. Делаю вдох, захожусь кашлем, повисшие в воздухе поднятая пыль и едкая горькая гарь, разъедают слизистые и глаза. Здесь было настоящее побоище! Что стряслось после того, как мы зашли в портал?
Выслушав про шлюпки, Ми подбирается ко мне, сползая на обломки, и устало прикрывает глаза. Я обнимаю ее за шею, утыкаясь виском к виску. Молча. А чего тут скажешь… Одни мы друг у друга остались, остальные почти все погибли… Ад прошедшего дня обрушивается ушатом холодной воды и перед глазами на миг встает бледное, безжизненное лицо Иви, неподвижно застывшей на полу коридора, среди тел безупречных; рыжие, вечно растрепанные волосы Гэба, на поникшей голове; наплывающая красная лужа под головой Арчи, и Итон… Боже мой, Эллиас! Как нам сказать его родителям, что они больше никогда не увидят своего сына? Мой выстроенный привычный мир сегодня окончательно рухнул, раздавливая меня своими обломками, заставляя стискивать кулаки от бессильной горечи и отчаяния.
Почти все мои друзья погибли, и в память о них у нас останутся только родные сердцу воспоминания и пустые урны в мемориале… А я выжила не потому, что умнее или сильнее их всех, просто за моей спиной всегда стоял кто-то, готовый меня защитить любой ценой и готовый отдать свою бесценную жизнь взамен моей… Вот только лучше самой умереть, чем терпеть такую муку. Как с этим жить дальше? Печаль грызет изнутри, но рассудок все же берет верх над эмоциями.
«Простите, и прощайте. Я никогда вас не забуду…» — шепчу я про себя пересохшими губами, и горло снова перехватывает. Нет, не сейчас… Для слез еще будет время, но не здесь и не сейчас. Нужно узнать, смогли ли бесстрашные отбить атаку на город и как-то попробовать связаться с отцом. Родители себе места не находят, я остро это ощущаю. Но керслеты остались на станции, и связи нет.
— Нужно подниматься и идти, — твердо тяну Ми за руку, заставляя встать на ноги, — еще ничего не закончилось. На Чикаго происходит нападение, безупречные выпустили всю свою армию.
— Откуда ты знаешь? Что там произошло на станции? Вы же уничтожили ту машину…
— Уничтожили, — отрезаю я, не зная, как рассказать ей о случившемся, если сама не могу все осмыслить. — Не было никакой ядерной войны, Ми. Безупречные, вообще, прибыли с другой планеты. Их космическая станция упала в открытый океан, вызвав на Земле катаклизмы, отчего почти все человечество и погибло, — стала вводить я ее в курс дела, выливая полученную информацию о безупречных, оказавшимися инопланетными существами, об их попытках адаптации и порабощении оставшегося человечества. По мере того как я говорила, Ми мрачнела и мрачнела все больше.
Я отвожу глаза, качая головой. Знала бы она про лидерскую инициацию Дея Идриса… Все было подстроено изначально, и его помощь нам, и его побег, и даже внедрение в Бесстрашие, чтобы привести нас в ловушку. И то, что я оказалась отличным генетическим материалом, самкой, которая нужна была им для размножения и чистоты клана. Значит, я в какой-то степени одна из них… Как всё это осмыслить, принять и понять, не знаю. Время все расставит по своим местам. Риз вернется, и мы разберемся во всей этой запутанной ситуации. Вместе мы со всем справимся, главное, что вместе.
А во имя чего безупречные выживали, и так погубив почти всю планету? Неужели только для того, чтобы постепенно истребить людей и занять их место, подчиняясь предсказаниям искусственного разума, поработившего их самих? С одной стороны истреблять, с другой... я-то ведь человек! Человек же, да? И они готовы были... Черт, да как же теперь все это понять? Большинство истребить, а самых близких к ним оставить для размножения? Фу, гадость какая... В одном они просчитались и недооценили влияние человеческих эмоций, что без воздействия преобразователей, оказавшиеся среди людей безупречные не захотели возвращаться под контроль Оракула. Сердцу разве прикажешь?
— Вот как? Так, это все… — замерла бесстрашная, приоткрыв рот и переваривая услышанное. — Подожди, так мы что же, были в океане? Ох*еть можно! Они все это время были тут рядом, а мы ничего и не знали.
— Ну, не совсем рядом, конечно. Но, да, ты права. Безупречные два столетия жили на станции в океане, собирая для своего выживания ресурсы с людей и городов. Наш город не единственный и…
Мой голос обрывается на полуслове, и в сердце вдруг толкнулось что-то, захлестывая все мое существо… Крики, предсмертный ужас обречения, с ума сводящая боль, утонувшие в пробившихся многоголосых стонах, и наступила звенящая тишина. Мертвая! Только отголоски мученической боли разливались эхом в моей голове, давили изнутри, распирали. Пустота навалилась со всех сторон, забираясь под кожу, просачиваясь в сердце, она билась яростно и зло где-то внутри, терзая, отщипывая от живого кровоточащие куски. Вырывая из меня ЕГО.