В прятки с реальностью
Шрифт:
— Подмышку попали, вроде сквозное, но крови много потерял, без сознания, вот же ж пи*добл*дская х*йность, медик нужен.
— Попробуй связаться с медиком, рация у Ворона, бл*дь. Майки должен быть недалеко…
Мак приближается к засаде вы*бков, я с другой стороны. Больше никто не отстреливается, но надо проверить. Руины усыпаны трупами, мы расстреляли их как в тире, кажется, уложив всех. Тело потряхивает от напряжения. Медленно обходим остатки здания. Я не видела никого, не заметила — только почувствовала за долю секунды… Совсем слегка, чуть-чуть,
Резкий, сильный толчок в плечо, меня бросает к стене. Боль вонзается клыками в руку, автомат вылетает из ладоней. Звяканье стекла, блестящие осколки, словно бенгальский огонь расшвыривает мне под ноги. Правый рукав моментально обдает прохладной жидкостью, она стекает вниз, до самого запястья, щекоча кожу… А через мгновение, ткань вспыхивает языками пламени, обдав невыносимым жаром мою шею, ухо, лицо… Запах паленых волос ползет в ноздри… Это невозможно невыносимо… От дикой боли, мир мутнеет и переворачивается верх тормашками.
Я падаю на пол, в гущу осколков… пытаясь сбить огонь… но горю, пламя лижет мою кожу, стекло острым жалом впивается в тело… чувствую, как вскипает выступившая кровь… Позвоночник продирает ледяным ознобом, начинает бить крупная дрожь, а потом наступает агония… Я пытаюсь свернуться в клубок и вою от обжигающей боли в плече, в руке, шее… накинувшейся на меня внезапно, разом, разгорающейся и рвущей все сильнее. Черт подери, как же страшно… бесконечно мучительно, словно целую вечность. Жуткий страх, ужас и жажда жизни рвутся из легких криком страдания. Перед глазами скачут слепящие, разноцветные круги… Неужели это все?! Конец? Очень больно… Но ведь мертвым не больно и не страшно…
Эрик
Как знал, стоило нам разделиться, как недовольные начали проявлять активность. Сначала вроде просто стали показываться из укрытий, а потом воздух прорезала автоматная очередь. Бл*дь, ну как знал!!!
— Ворон, ответь как слышишь? Что у вас? — Пытаюсь по рации связаться с отрядом. Но рация шипит, похоже что поставили глушилки. Точно ждали. И народу мало, чтобы большими группами прочесывать. Разведку надо было отправлять сюда. Ну, откуда они знали, что мы будем тут?
Надо срочно найти место, где будет связь или вернуться к стационарному передатчику на драгстрере. И найти Эшли. С ними что-то случилось, иначе давно ушли бы от глушилки.
— Отряд! Слушай мою команду! — сквозь перестрелку кричу своим ребятам. — Самый старший кто у нас? Старший, берет на себя командование, вы должны продержаться минут пять-семь! Я свяжусь с остальными, командую отступление. Через пять минут, отступаете к нашим машинам. Выполнять!
Мелкими перебежками, продолжая вести огонь, перемещаюсь от здания к зданию, от укрытия к укрытию, туда, где мы разошлись с отрядом. Оттуда явственно слышатся выстрелы. А потом чувствую… Химический запах и гарь… Черт, коктейли, как, откуда они… Некогда размышлять, надо бежать,
— Всем, кто меня слышит! Отступаем, срочно! — ору в рацию, надеюсь здесь еще есть связь. Да и Вайро должен был догадаться, что нам надо отступать. Надеюсь, он подхватит инициативу.
Издалека слышу, полный муки, крик жены. Еб*ть, вот если могло случиться что-то плохое, оно случится самым отвратительным образом. Выстрелов уже не слышу, значит перебили всех придурков, которые повысовывались. Где же она кричит-то? Попали в нее? Или…
Маленькая фигурка падает на землю, пытаясь сбить пламя с руки, но у нее не получается, вокруг бетон, и от боли она плохо соображает. Держись, Эшли, сейчас все закончится. На бегу сдираю с себя бронник, куртку, стаскиваю футболку, и подбежав, набрасываю ее на жену, сверху тяжелую куртку, хлопая по пламени. Черт, все-таки коктейли. На дороге бензин прогорел уже, остались только небольшие всполохи. Я продолжаю сбивать пламя, пока оно окончательно не затухло. Аккуратно переворачиваю ее к себе.
Горела рука, так, значит рукав куртки надо убрать. Проверив, легко ли он отходит и убедившись, что не сдеру рукав вместе с кожей, отрываю его на х*й. Одежда под курткой, скорее всего, сейчас приварилась. И точно. Рукав длинной футболки сильно обгорел, почти сплавился с кожей. С этим пусть в эрудиции колдуют. Вся рука, лицо, ярко красные, обожженные. Волдырей еще нет, но это вопрос времени. Хотя… регенерация! Волосы на затылке, сгорели почти до основания. Сознание потеряла от боли. Нащупываю в ее выкладке укол регенерации, которую отдал приказ носить с собой всегда и везде. Вхреначиваю ей укол. К нам бежит Мак. Живой и на вид вроде даже целый.
— Мак, твоя выкладка где? — слова с трудом выталкиваются из-за сжатого горла.
— На мне. Сейчас. — Протягивает мне бронник, мой-то где-то на дороге валяется. Достаю его шприц, открываю зубами иголку, осторожно впрыскиваю лекарство на лицо, равномерно распределяя подушечками пальцев. Черт, на руку уже не хватает.
— Давай, Мак, найди на дороге мой бронник, я, когда бежал сюда, содрал его где-то. У меня там еще один укол. Срочно!
Патрульный срывается с места, а я вытаскиваю из Эшли осколки, которые впились в обожженную кожу, оставляя мелкие кровоточащие ранки. Вот, что же за нах*й, бл*дь, а? Вот, хотел вед, оставить ее, не брать с собой, а она вроде и согласилась уже. Знал ведь чувствовал, что здесь будет непросто. Только бы с глазами все в порядке, только бы глаза сохранить… Моя девочка бесстрашная, потерпи, все будет хорошо. Надо связаться с медиками, но я не могу ее отпустить, пока я держу ее на руках, с ней все будет хорошо.