В прятки с реальностью
Шрифт:
— Молодец, девочка. Ты в неплохой форме.
— Ты тоже ничего, — поднимаю на него глаза, ох, нравится мне это дело, почаще бы так выбираться.
— Накажу, — сдвигает брови, а глаза смеются. Ха! Напугал! Показываю ему шарик на языке и стараюсь, как можно быстрее, отойти к Ворону.
— Че тебе лидер сказал? — А глаза у Ворона холодные, как два маленьких сканера, опасность чует.
— Тебе это не интересно, — отмахиваюсь от друга, и утаскиваю его ближе к низкому, разваленному забору. — Пошли, надо тут все разведать. Недовольники херовы задумали пакость. Обнаружить бы их лидера, все проблемы сразу бы решились!
— Да уж, лидера. Понять бы, что они сегодня задумали, а ты уж на лидера
— Да, я такая… лидера мне подавай…
Музыка: Demon Crusher Really Slow Motion
Борта забора углубляются в глубь зоны и приводят к решетчатым покосившимся металлическим воротам. Серая, растресканная от времени полоса асфальта укрытая ковром гниющих листьев, мусора и грязи ведет к двум зданиям, кое-где обшитыми рыжими листами железа. Снесенные ветрами остальные листы валяются по всей заброшенной, заросшей кустарниками и травой территории. Из стены одного короба выходит наискосок огромная труба до самой земли. Справа от них арболитные руины, с торчащими ржавыми арматуринами. Слева несколько грузовых контейнеров. Все сильно потрепано без ремонта и покраски, но еще довольно крепкое на вид. Никакого движения на первый взгляд не заметно, но муторно на душе, и все тут. Среди глыб и бетонных плит не проблема остаться незамеченным. Ворон докладывает о наших перемещениях в рацию.
Оглядев участок перед воротами, командир с предательским скрипом открывает створку и дает мне сигнал двигаться вперед. Если там кто-то и прятался, то их совершенно не было видно. Заходим слева и продвигаемся вокруг строений, пробираемся сквозь заваленные стены, насыпи, выходя к еще одному забору. Проскальзываем в щель, я так старательно вглядываюсь по сторонам, что язык высовывается сам собой, боясь упустить что-нибудь важное. Тихонечко, стараясь не бухать тяжелыми ботинками, мы крадемся между контейнерами, взяв оружие на изготовку.
— Здесь чисто, — рапортует напарник, скребет щетину на подбородке, хмурит брови и жестом зовет дальше. — Проверим здание, потом руины.
На обследования помещений уходит еще около получаса. Ничего не обнаружив, мы переходим к проверке близлежащего периметра, аккуратно приближаясь к дальним развалинам. Мое сердце рвется на лоскуты, как мокрая тряпка, с треском, в лохмотья… холодок ползет по лопаткам, когда воздух резко прорезают несколько выстрелов. Ах ты ж, бл*дь. Заныкались, суки.
Дружно размазываемся по стенам укрытия, а среди обломков мелькают силуэты и грохочат новые выстрелы… Мать вашу… Брешь в руинах и свалочном валу открывает отличную точку для огня. Ворон кивает — действуй. Пристраиваюсь и открываю огонь. Пуля взвизгивает, выбив крошку над головой. Сердце, отколачиваясь в грудине, разгоняет по венам кровь, впрыскивая дозу адреналина. Кто-то пытается обойти нас справа. Да х*й там, Ворон ювелирно вычмокивает паскуду очередью. Укладываюсь на живот, глаз прилипает к прицелу, палец жмет на курок. Ну, бл*дь, сходила в первый рейд… вот ушлепки, всю шкуру нашпигую свинцом. Рация отзывается сухим голосом, сквозь медленно угасающий гул в ушах начинают проскальзывать четкие обрывки фраз.
— Напали… недово…открыли огонь… стрелять на поражение… — шипение и треск помех, резко обрывают чью-то речь. Глушилки… радость-то какая, бл*дь…
Запах пороха обволакивает окрестности. Сверху сыпятся маленькие ошметки бетона, пыльное крошево… Снова прильнув к рации, Ворон пытается связаться с бесстрашными. Меня бросает в жар, и кровь начинает выколачивать в висках и барабанных перепонках дикий ритм. Пальцы намертво впиваются в автомат. Патрон сочно скользнул в ствол. Стараюсь дышать ровно, но это получается с трудом. В стену нашего укрытия, то и дело долетают пули, прошибая выбоинки
Выглядываю из-за стены в те непродолжительные паузы между стрельбой и огрызаюсь в ответ. Снимаю говнюка, следующий… Еще один… Краем глаза вижу, как на территорию прорываются Сани с напарником, и прилепившись к контейнерам, перебежками пробираются к нам. Автомат Ворона стрекочет безостановочно, укладывая замертво несколько фигур. От напряжения по его вискам катится пот.
Грохот ахает по камню, звон бьющегося стекла, и куча осколков разлетается в стороны подобно конфетти. А потом все вспыхивает пламенем… Ебт вашу мать, да нас зажигательными смесями поливают… Всю видимость стремительно заволакивает черными клубами дыма. Жарко, до невозможности… Дыхание пожара так близко, что от его рева закладывает уши. Огонь быстро захватывает разногабаритный мусор, рассыпая его, уничтожая, и оседая черной золой и углями. Вся кожа у меня пупырышками. Вонь забивает ноздри. Ничего толком не разглядеть, ничего не расслышать. Грохот моего сердца перекрывает все звуки.
Нужно подобраться поближе к врагу, зажать их с двух сторон. Перебежками мы продвигаемся вперед, не прекращая отстреливаться. Мелкое крошево, дым и бетонная пыль не дают нормально видеть. Яркие вспышки разрывов от бутылок, словно молнии, распарывают разметающийся ветром дым. Ворон прикрывает, я перебегаю, закатываюсь за ограждение, выцеливая ублюдков. Прикладываюсь к прицелу, мишень высунулась из-за проема. Выстрел… Мозги разлетаются в стороны, оседая на серых сводах. Еще выстрел… зацепила урода во время перебежки, пуля попала в бедро, тот почти докатился до укрытия, лежит и воет. Подкравшись со спины, Мак вырубает его прикладом. Вот и ладненько, вот и хорошо, пленный будет…
В груди горит от нехватки воздуха, по спине льет пот. Фух, бл*! А дыхалочка подводит, расслабилась, мать твою, от спокойной жизни. Или это из-за тяжелого бронника и автомата? Кажется, проходит ужасно много времени. На деле же — вряд ли больше нескольких минут. Со стороны контейнеров недовольных выкашивают бесстрашные, а перед глазами всё зависает, словно в замедленной съемке кинофильма.
Уже собираясь двигаться дальше, обвожу взглядом наши позиции. Из развалин все еще отстреливаются, одиночными и очередями, экономят патроны. Пытаюсь разглядеть количество, видимо мало… мысль обрывается, когда вижу скачущего вперед Ворона, на ходу меняющего обойму. Выстрел… командира будто толкнуло ударом, который разворачивает его, и парень теряет равновесие, опрокидываясь на спину… Ну, етит его в качель… суки, подстрелили.
Сани срывается с места, ловко сайгача, и скатывается на землю рядом с мужем. Черт, бл*дский черт, никак не могу достать ублюдка, залегшего за земляной насыпью. Пуля, взвизгнув, высекает каменное крошево над башкой. А я высовываюсь дальше, мне надо его достать, срочно надо… нужно прикрыть Сани. Приподнявшись на колене, оказываюсь на краю здания. Прицеливаюсь… патрон смачно прошибает грязную шею, отправляя тварь в ад. Сани голосит, кажется, наш раненый потерял сознание. Мы с Маком продолжаем взрыкивать стволами, по звуку перестрелки, вражин осталось раз, два и обчелся…
— Ворон, миленький. Ах вы сучьи потрахи, бл*ди еб*чие… Ворон, Вик, держись мой хороший… — сквозь стрельбу слышится голос Сани, ее руки лихорадочно ощупывают тело мужа. Сани кладет ему голову на грудь и задерживает свое дыхание, чтобы услышать его, и подхватив подмышки, оттаскивает за каменные развалины в укрытие. Хорошо, что он без сознания и не чувствует боли… Лужица крови под ним довольна обильная.
— Что там, Сани? — пытаюсь докричаться до подруги. — Что с Вороном? .. только бы живой… он же в бронежилете.