В прятки со смертью
Шрифт:
— Перестань мне уже выкать!
Всандаливает мне укол. Буквально через три минуты начинаю чувствовать себя человеком. Да этот парень гений! Теперь на доклад к Сэму.
Сэм ничего не имеет против, чтобы мы пошли и посмотрели, почему не работают поезда. Он только за. Интересно, где он пропадает целыми днями. Во фракции его не бывает почти…
Беру с собой небольшой отряд. Вряд ли что-нибудь будет сложное, нам, скорее всего придется лишь включить или починить трансформатор. Так, техников надо взять и, наверное, программиста какого-нибудь. Парни найдут нужных людей. А мне надо посмотреть схему наземного метро.
До депо доходим без проблем. Как и оказалось трансформатор просто расстрелян. С умыслом или без, а чинить надо. Бесстрашным тут особо нечего делать, ходим отрядами чтобы отбиваться от распоясавшихся изгоев. Некоторые из них достали себе повязки с пустым кругом, и хотя не являются «Вольниками», выдают себя за них. Пока техники возятся, беру с собой двоих юнцов, решаю проверить сами поезда. Часто в вагонах ночуют изгои, но когда обсервации открыли, им стало раздолье, вагоны уже больше месяца пустуют.
«Ты выбрала неплохую огневую позицию. Но все испортила, подставившись под пули. В настоящем бою, тебе бы это стоило жизни. — Я тебя прикрывала, от Фора. В настоящем бою я могла бы спасти чью-то жизнь. Но это не настоящая война, это всего лишь игра.»
Вот теперь у нас настоящая война. Поняла ли ты, что я говорил тебе?
Не думать о ней. Не терять контроль. Идти вперед. Только вперед. К цели.
Техники закончили монтаж, к делу приступил маленький, юркий парнишка Гиль. Подключил компьютер к трансформатору и защелкал клавишами. Я решил пройти вглубь туннеля. Там, где раньше ходили поезда под землей. Теперь же рельсы выключены, оставлено только тусклое освещение, подпитываемое солнечными батареями. Надо проверить туннельные фонари и обозначения.
Прохожу немного вперед, фонарь осветил стену, на которой зеленым бликом высветилась стрелка. Так, значит обозначения сохранились, фонари работают. Отлично.
— Босс, готово, можно включать, — сверкает очками Гиль.
Включаем трансформатор, подключаем рельсы, дело за малым — найти диспетчеров и машинистов.
Вот уже который день просматриваю файлы из Бесстрашия. Списки неофитов разных лет не интересны, старые личные дела тоже. Нашел фотографию 12-летней Эшли* — она проходила по делу о казни изгоев, убивших ее приемных родителей. Очень интересным оказалось то, что Сэм не был урожденным бесстрашным. Оказывается он перешел в Бесстрашие из Эрудиции. Для чего ему было убеждать всех, что он урожденный? Странно.
Однако, больше всего заинтересовала меня скрытая информация, на носителе были зашифрованные файлы. Папка называется «Исследования В-440». И войти невозможно. Надо Гиля попросить, может он поможет расшифровать.
— Гиль! Можно тебя? Слушай, тут такое дело. Надо бы кое-какие файлы посмотреть. Они запаролены. Можешь открыть?
— Дай глянуть, босс, — отдаю ему планшет. Мальчишка потыкал в него. — Это старые пароли, босс, их давно уже никто не использует. Но у нас есть доступ к этим файлам. Ты можешь их прочитать в архиве Эрудиции. Но если тебе надо на планшете, могу и взломать. Не вопрос.
— Скоро сделаешь?
— К вечеру будет готово.
И парнишка не плохой. Надо будет взять его с собой из Эрудиции.
Тренировки изгоев по ощущениям все равно, что рыться в помоях. Тупые, закостенелые, совершенно ничего не понимающие, не боящиеся. Ни субординации, ни дисциплины.
— Новобранцы! Минутку внимания!
— Какие мы, на х*й, новобранцы! Мы «Вольники», так нас и зови.
— Кто это сейчас открыл свою пасть? — стараюсь чтобы голос звучал максимально спокойно.
— Ну я открыл, и че? — на меня нагло смотрит бритый наголо детина. Не знаю к какой фракции он не подошел, но в бесстрашные я не взял бы его. Даже под прицелом автомата. Круглые, на выкате глаза, как у дохлой рыбы. П*здец, болван.
— Я твой командир, у*бок! Если ты этого еще не понял!
— Да какой ты нах*й командир? У нас свои командиры, а ты еб*ный тренер, втупил?
Мне даже стало смешно. Как я дошел до жизни такой? Резко подхожу к нему, четким и сильным ударом валю его с ног. Ногой, что есть мочи заезжаю ему по ребрам. Потом по морде. Голова дергается так, что кажется сейчас оторвется, хрустнули хрящи. Придурок издает какие-то звуки, я уже не слышу, что он там скулит. Наступаю ему на руку, достаю пистолет и простреливаю ему кисть. Скулеж перерастает в вой. Изгои смотрят злобно, но вмешаться не решаются.
— Патронов у меня много, ублюдки. Церемонится тут с вами никто не будет. Это было предупреждение. Каждый, кто откроет пасть и п*зданет, что он тут орел, а не птичье дерьмо, получит пулю в лоб после того, как съест собственные яйца. Это всем ясно?
Выдергиваю у детины веревку которая служит ему поясом, оборачиваю вокруг шеи, делая петлю. На этой петле тащу его к снарядам. Придурок брыкается, хрипит что-то, лицо перекосилось и покраснело. От его взбрыкиваний свободные штаны дружелюбных остались позади, так я и тащу его в одной футболке и с голыми мудями. Перекидываю длинный конец веревки через высокую перекладину снаряда, подвешиваю идиота за шею. Ничего так видок — висит, ногами дергает, ага, дышать то охота, у*бищу. Лицо стало синеть, глаза выкатились из орбит, из горла раздаются приглушенные хрипы.
— У вас три минуты, чтобы придумать, как вытащить у*бка из петли. Время пошло.
И стоят, как еб*ные пни, даже не шелохнулись. Так бы и почил с миром этот придурок, да только смотрю — уже обоссался. Чтоб не нагадить тут дерьмом, отстреливаю веревку, у*бок падает в лужу собственной мочи.
— Считайте, что сегодняшняя тренировка прошла для вас зря! За одним только исключением — возможно, это послужит вам уроком, как не надо общаться со своими командирами. Так или хуже будет с каждым, кто откроет свою пасть до того, как я разрешу. Вас обучают, чтобы вы стали воинами, а не у*бищными болванами, которые бегают и размахивают оружием и с такой же легкостью теряют его, как и собственные жизни. У*бка — в клинику, остальные на снаряды! Вперед!
Так, а че я хотел им сказать-то? А, ну да!
— И все-таки внимание! У лидера к вам вопрос! Есть среди вас диспетчеры поездов и машинисты поезда?
Выходят четыре парня и девка.
— Идите в кабинет лидера, там вам выдадут расписание, приступите к работе завтра. Поезд должен ходить как прежде, ясно?
Вечером Гиль принес планшет. Оказалось, что В-440 это та самая сыворотка, которую мы использовали в Бесстрашии для симуляции страхов и пейзажа страха. Чертежи, планы, схемы… Черт ногу сломит, кто б это прочел. И очень интересная фразочка «Основное вещество выделено у объекта А-238» Вот черт, то за идиотская привычка называть все буквами и цифрами! Из чего она выделяла вещество для сыворотки? Из живого существа? Из человека? Дивергентов, над которыми она проводила исследования она тоже называла объектами. Она брала вещество из дивергентов? Черт, и спросить не у кого.