В режиме отладки
Шрифт:
А каша-то кровавая и впрямь заварилась неслабо. Никто и близко подобного не ожидал: ни эксперты премудрые, ни простые граждане, теми же экспертами да телепрограммой вскормленные. Не оценили по достоинству этого пробуждавшегося трехглавого дракона — движение СПВ. Что расшифровывалось как «Слава, Память, Вера», а также «Сварог, Перун, Велес», по именам трех древних богов.
Предполагалось, что радетели за веру предков все раденья сведут к посиделкам на кухнях, концертам самодеятельности или досужим разговорам в компьютерной сети. В крайнем случае — к уличным пикетами и мирным шествиям на полсотни человек. На лозунги вроде «убей иноверца!» и политики, и силовики тогда дружно закрывали глаза. Равно как и на наличие сторонников СПВ даже среди людей в погонах… причем, на немалое их там число.
А потом розовые очки спали — к исходу первой недели, когда выступления фундаменталистов начали официально именовать уже не массовыми беспорядками, но вооруженным мятежом. А к концу первого месяца депутаты и министры в почти полном составе не нашли ничего лучше, кроме как дать деру. В цивилизованную заграницу, куда поборники истиной веры покамест еще не добрались.
И лишь к первой годовщине стало ясно, что фундаменталисты не такие уж и непобедимые, как можно было подумать вначале. Ибо оружие с разграбленных военных складов имело свойства заканчиваться, приходить в негодность; сторонники же — банально гибнуть, невзирая на ни истинность веры, ни на ее крепость. Более же всего поражению СПВ поспособствовал его раскол, когда перунисты принялись стрелять во сварожичей, а боевики из «Длани Велеса» яростно палили и в тех, и в других. Тем самым немало облегчив работу Сил Обороны.
Ну а вмешательство в войну иностранцев случилось аккурат между бегством правительства и началом конца СПВ. И вышло, надо сказать, бестолковым… и главное, недолгим. Временный Совет не преминул напомнить самозваным миротворцам о неприкосновенности воздушного пространства, а заодно подтвердить его — причем не только вербально.
Так, потеряв примерно десяток реактивных «орлов» и «соколов» соседи вынуждены были сдать назад. И уж тем более отказаться от прежних, амбициозных планов с вводом ограниченного контингента международных сил. О последнем, кстати, мечтали тогда, и поныне продолжают мечтать даже с этой стороны границы. На том основании, что у них-де там дороги хорошие.
Не успела высохнуть кровь, пролитая фундаменталистами, как, просочившись через толком не прикрытые границы, по стране потек уже гной. Торговцы наркотиками, похитители людей, банды наемников. Вот тогда-то возникла нужда в профессионалах особого рода — таких как Радван Негляд. Декрет Временного Совета «о защите государства внеправовыми методами» дозволял им многое. В том числе давить очередную человекоподобную гадину на месте — отказывая оной в роскоши вроде следствия, суда и адвоката.
За этим Радван и шел теперь к развалинам санатория Министерства культуры. Давить, в очередной раз давить — сперва вооружившись до зубов.
От некогда трех этажей здания целым остался лишь первый из них… ну и еще изломанный остов второго. Зато кованая ограда почти не пострадала, разве только успела зарасти чем-то вьющимся, вроде лиан. У пустого проема на месте ворот обнаружился и часовой — вроде безоружный, однако ошибка в данном случае могла обойтись Радвану слишком дорого. Потому и предпочел охотник перестраховаться, заранее сняв эльфа очередью из автомата.
На человеке, как впрочем, и любом другом живом существе родом из этого мира такое количество пуль не оставило бы живого места. А эльф — ничего: уцелел, только что на ногах устоять не смог. Зато успел выпустить в полет что-то небольшое, круглое и мерцающее; зависнув прямо над Радваном, оно сверкнуло и шевельнулось точно какой-то фантасмагорический глаз.
Часового Радван добил выстрелом из пистолета — в упор, прямо в лицо; убедившись, что у эльфов голова не менее уязвима, чем у людей. И кровь обычная, красная.
А вот избавиться от «летающего глаза» охотнику не удалось: дернувшись резко, но сильно не отдаляясь, тот благополучно увернулся от выстрела. Единственного; другого в его сторону и не последовало. Как ни сетовал Радван на потерю внезапности, а пустой тратой времени и патронов свое положение он мог только усугубить.
Исправить его можно было единственным способом: поскорей пробраться к входу. Ибо внутри здания, в узких коридорах и тесных помещениях, у Радвана было куда больше шансов против численно превосходящего противника, чем на открытой местности.
Помеха обнаружилась там, где ее менее всего стоило ждать. Радван едва успел пройти через проем ворот, когда в его сторону потянулись опутавшие ограду лианы — многочисленные… и оказавшиеся довольно крепкими. Ни дать ни взять щупальца фантастического чудовища. Достав нож, охотник принялся в отчаянии отсекать и обрывать зеленые путы.
К концу схватки и нож, и одежда Радвана были основательно перепачканы в травяном соке. Сам охотник успел пожалеть, что не прихватил на операцию огнемет: уж с ним бы атаку воинственных растений удалось отбить намного быстрей.
Кроме лиан, во дворе санатория росли два высоких дерева и несколько запущенных кустиков… к счастью, оказавшихся простыми, безобидными. Не встретив более препятствий, Радван добрался-таки до входа: широкого крыльца с двумя рядом стоявшими дверями. И совершенно не пострадавшей вывеской между ними.
В вестибюле царил полный разгром: часть штукатурки успела осыпаться и теперь валялась кусками или кучками серого порошка по соседству с осколками стекол, обломками выбитых рам и поломанной мебелью. Гардероб, как видно, разворотило ударной волной — вешалки, целые и не только, были раскиданы по всему помещению. На некоторых, вдобавок, еще болтались, забытые навек, старые грязные куртки. Картину бардака довершала широкая железная койка, раскорячившаяся прямо посреди вестибюля. Ну и, конечно, единственным источником света здесь служило солнце; с электричеством санаторий успел распрощаться уже давно.
Осматривался Радван недолго; вскоре из темноты коридора показались две фигуры, похожие на человеческие. Выйдя на свет, те оказались эльфами, облаченными в доспехи, напоминавшие чешую древних ящеров — жесткую и ороговелую. Доспехи закрывали пришельцев с головы до ног, оставляя открытыми только лица; и смотрелись бы, наверное, очень грозно… если б не их цвет. Нежно-розовый, он навевал ассоциации, обстановке совсем не отвечающие.
Но вот мечи, слегка гнутые и зазубренные, поводов для насмешки не давали. Только полный профан мог счесть, будто против огнестрельного оружия они не стоят ломаного гроша. Но не Радван, успевший опровергнуть сей предрассудок еще на занятиях по боевой подготовке. Не единожды ему пришлось убедиться, сколь эффективна бывает в бою даже холодная сталь.
Сверкая клинками, эльфы устремились в атаку; ответом Радвана стали несколько выстрелов из пистолета. Палил он вроде бы в упор, но противники даже не шелохнулись — не то благодаря доспехам, не то за счет собственной быстроты, позволявшей им уклоняться и заслоняться от пуль. Вынужденный отступить, Радван снова взялся за автомат.
Под стрекот очереди один из эльфов упал с окровавленным лицом. Однако торжествовать было рано: его напарник рванулся и громадным прыжком преодолел расстояние, отделявшее его от Радвана. Оказавшись совсем рядом с охотником, эльф уже занес было меч… однако внезапно остановился, замер, точно прислушиваясь. А взгляд его, секунду назад сверкавший яростью, мгновенно потух.