В ритме вальса

Митин Владимир Васильевич

Бородатый мужчина, ковыляя по камням, как спущенная шина, подобрался к марсианской группе.

— Приветик! — хрипло сказал бородач и дернул Астронавта за изящный термоизоляционный скафандр. — Перлон?

— Маллокушшорраухнаст^[1],— смутился Астронавт. — Это полипрофанилбутан.

— Маде ин Юза? Сделано в Штатах? — настаивал бородатый.

Астронавт непонимающе помотал головой.

— А-а… — без интереса произнес мужчина. — Не оттуда. Из кино? А то давайте реализуем. Сколько?

Вифиль?

— Ну же, мальчики! — поддержала женщина. — В темпе!

Марсиане в смятении отошли посовещаться.

— Что они имеют в виду? Я ничего не понимаю, — сознался Главный конструктор.

— Я тоже, — сказал Астронавт. — По строю это один из славянских языков.

Землянка порочно улыбнулась механику и заявила:

— Крошка, у вас колоссальные туфли. Я бы купила. Для мужа. По рукам? Ну же, крошка!

— Я, конечно, извиняюсь, — сказал Ухх по-марсиански. — Сам я с Кривого канала, но даже там у нас так на приезжающих не бросаются.

— Надо принести Межпланетный Лингвистический Оскульта-тор, — решил Конструктор. — Слетай-ка, Ухх, в корабль.

Механик нажал в скафандре кнопку Бета-шесть и действительно полетел.

— Ага, пупсик! — окрысился бородач на подругу жизни. — Что я говорил? Они из кино. Смотри, на невидимых веревках летают.

Механик припорхнул с Оскультатором, чудом современной марсианской техники. С его помощью можно было читать мысли обитателей самых различных планет.

Конструктор знаками показал мужчине, что хочет приладить к нему прибор. Бородач заулыбался и воскликнул:

— Трюк! Милочка, меня хотят заснять в эпизоде!

— А за эпизод платят? — спросила женщина.

— То есть! — захлебнулся землянин. Он снисходительно разрешил приладить к голове и рукам какие-то трубочки и резинки.

— Включаю! — предупредил Конструктор на чистейшем среднемарсианском диалекте.

— Хи-хи! — суетливо поежился бородач. — Колоссально! Пирамидальное ощущение… Гы-ы… А он для чего, прибор? Для электрокардиограммы? А может, домашнее горное солнце? Я бы купил. Ну продайте! Сколько?..

— Опять ничего не понимаю, — огорчился Конструктор. — Это все-таки, наверное, типичный зоологический мещанин. Мыслит самыми примитивными категориями. Интеллектуальный уровень доисторической обезьяны…

— Давайте быстрей, — поторопил механик Ухх. — Керосину чуть осталось, не долетим.

— А это не продадите? — спросил оскультируемый землянский мужчина. — Вот эту хреновнику, что на голове? Наши соседи Жабские от зависти подохнут. Ну продайте, я вас буквально умоляю!

— В темпе! — вскричал Ухх.

— Минутку. Попробуем метод внушения. Итак, внушаю: кто вы» бородатый самец, и вы, женщина в кольцах?

— Дикари? — выпалил мужчина. — Не обманешь — не продашь. Работа не волк, в лес не убежит.

— Не так быстро! — попросил Главный конструктор.

— Пайку получаем двести грамм! — запел мужчина.

— Летим! — крикнул механик.

— Сейчас, — отозвался галантный Конструктор. — Дамочка, в знак величайшего исторического момента я дарю вам этот миниатюрный Осцилляторный Магнефузотрон…

— Она же по-нашенски не понимает! Бежим! — взмолился Ухх.

— Этот аппарат — огромное достижение древней марсианской цивилизации, — продолжал Конструктор. — Он немедленно излечивает самые ужасные болезни: подагру, ишиас, гемо…

— Аут! — завопил механик, и марсиане поднялись в атмосферу.

— Смотрите! Смотрите! — заорал Ухх. — Люди, земляне!

Марсиане приникли к иллюминаторам К месту приземления бежали толпы полуголых пляжников. Многие держали сделанные из водорослей и палок лозунги: «Братский привет марсианам!».

— Увы, — сказал Астронавт. — До следующей встречи. Ухх, покачай корабль, попрощаемся…

И марсианский корабль унесся прочь от Земли.

— Какая модерновая штучка! — задумчиво сказала дама, вертя в руках Магнефузотрон. — Шик-блеск. Я покажу ее Жабским. Пусть сдохнут!..

БРОШЕНО СЛОВО НА ВЕТЕР…

Происходит это, как правило, в конце хозяйственного года. Директор шахматно-шашечного предприятия в предвидении нового бюджета вдруг чего-то хочет. Он еще не знает, чего именно. Как-то не вырисовалось, не прояснилось.

Таинственное «что-то» долго реет в атмосфере предприятия и мешает хорошо налаженному производству ферзей. И даже вассальные пешки высекаются уже не столь уверенной рукой. Короче, в работе шахматного форпоста наблюдается аритмия.

Наконец это «что-то» прорывается.

— Обязательство! — шепчет осененное начальство.

— Обязательство!! — ликуют главный механик и главный энергетик.

— Обязательство!!! — рычит седой экспедитор.

Умудренный полувековым опытом профсоюзный лидер предприятия вносит уточнение:

— Повышенное обязательство.

И впрямь, как-то неловко брать простое обязательство. Вот повышенное — это да, это звучит.

А дальше все просто и заученно, как «Дети, в школу собирайтесь».

Можно, например, взять обязательство по увеличению количества: поклясться довести число коне-единиц до цифры мужского поголовья страны. Можно обязаться и по качеству. Скажем, вырабатывать королевские короны такой филигранности, чтобы гроссмейстеры от восхищения снопами валились, душа из них вон.