В руках богини
Шрифт:
– Что ж, – женщина окончила осмотр, сделала шаг назад, оглядела меня с головы до ног, – Может, из тебя и выйдет толк. Запомни, девочка моя, меня зовут Мамаша Леффа, я хозяйка «Золотого пера». А теперь и твоя хозяйка.
Она швырнула на мою кровать узел.
– Твоя одежда, – сообщила она. – Тебе понравится.
Мой новый костюм неожиданно оказался удивительно похож на прежний: короткая юбка, высокие сапоги на шпильке. Вместо топика, правда, была длинная блуза (или как у них здесь это называется). Когда же я осторожно поинтересовалась насчёт исподнего, врач с бандершей обидно рассмеялись. Я, мысленно жалея себя, принялась натягивать
Наконец, я надела плащ поверх всего этого, но, выйдя на улицу, всё равно моментально продрогла – дул пронизывающий ветер, небо было затянуто тучами, неровная булыжная мостовая влажно блестела. Я впервые смогла увидеть, в какое же место меня занесла судьба. В книгах и фильмах мне не раз доводилось видеть города эльфов, людей, гномов и прочих рас, поэтому сказать, что я изумилась и восхитилась, было бы неправильно. Нигде не было видно ни сияющих дворцов, ни башен до самого неба, ни исполинских статуй – ничего, за что мог бы зацепиться глаз. А вот носу моему пришлось туго – воздух был полон всевозможных ароматов, и весьма мерзких – знакомыми были только запахи дыма и дерьма. Дом лекаря, похоже, находился в богатом районе – дома имели по два-три этажа, крыши сияли цветной черепицей. На улице было по-утреннему многолюдно, но мамаша Леффа тащила меня за собой, врезаясь в толпу, как бульдозер, и заставляя людей сторониться.
– Не трясись, как осиновый лист, – не оборачиваясь, бросила мне Мамаша. – Ничего страшного, что ты ни разу не была с мужчиной. Хоть и странно, такая красотка – и не распечатанная. Кто ты такая-то?
– Наполовину эльфийка, наполовину человек, – начала я на ходу придумывать легенду, – Моя мать – знатная дама из эльфов, а отец… – я замялась, пытаясь придумать что-нибудь убедительное.
– Наёмник, который разложил её во время очередного набега? – нетерпеливо спросила Мамаша. – Как же, знаем. Вот что. Раз ты ничего не знаешь о том, как надо ублажать мужчин, тебе нужно учиться. Будешь смотреть, как мои девочки обслуживают клиентов, и запоминать всё, что они делают. Чем быстрее ты запомнишь, тем лучше. Ты ведь хочешь побыстрее выплатить виргельд?
– Д-да… – пискнула я.
– Я так и думала. Сколько на тебе висит?
– Пятьдесят золотых крон, э… госпожа.
– Можешь называть меня, «матушка», – разрешила Мамаша Леффа. – Все мои девицы мне как родные дочери.
Она рассмеялась.
– Хорошо… матушка, – через силу произнесла я.
– Давай, учись и запоминай, – кивнула Мамаша. – Если перед тобой рыцарь, обращайся к нему только «вельможный бан», если книжный грамотей – то «учёный мессир». Усвоила?
– Усвоила… – у меня чесался язык спросить, сколько будут стоить мои услуги, и как долго придётся отрабатывать висящую на мне сумму. Но я была слишком испугана, чтобы лишний раз открывать рот.
– Если ты боишься, что я подложу тебя под первого же клиента, то это зря, – продолжала Мамаша. – Невинность стоит дорого, так что я подожду кого-нибудь побогаче. И ты должна понравиться ему!
Судя по тону Мамаши, в противном случае будет сильно хуже.
Некоторое время мы шли в молчании. Потянуло запахом реки – улица спускалась к набережной. Впереди виднелся выпуклый, словно кошачья спина, каменный мост.
– С чего тебе вдруг понадобилось лес поджигать? – спросила Мамаша Леффа. – Вы, эльфы, скорее самих себя позволите
Я не нашлась, что ответить, а Мамаша, в ответ на тишину, как будто совсем потеряла ко мне интерес. Поднявшись на мост, я увидела, что противоположный берег реки занимают одноэтажные деревянные дома затрапезного вида. Сама же река оказалась очень широкой – куда больше, чем наша Ока. Я на мгновение застыла, невольно засмотревшись, но Мамаша потянула меня за рукав.
– Нечего таращиться, иди!
Попетляв по узким улочкам, мы вышли к большому, серому двухэтажному зданию. Над входом висела круглая, блестящая чёрная вывеска, на которой было изображено перо золотого цвета. Буквы незнакомые, но нетрудно догадаться, что они означают. Вот он, бордель. Возле входа топтался здоровенный амбал, с кнутом за поясом. При виде нас он встрепенулся, изобразил на лице улыбку и, сделав рукой приглашающий жест, промолвил.
– С возвращением, матушка! Кто это с вами?
– Ещё одна, Тево, – небрежно бросила Мамаша. Мы вошли и оказались в большом полутёмном зале с небольшими окнами. Вдоль стен стояли небольшие столики, в этот ранний час пустовавшие, в центре же мебели не было. За стойкой маячила какая-то девица.
– Тара, хватит мух ловить! – прикрикнула на неё Мамаша, и вытолкнула меня вперёд. – Эта девчонка теперь одна из вас, и её нужно учить.
– Будет сделано, матушка, – низким, хрипловатым голосом отозвалась девица.
– Отведи её в Зелёную комнату, она будет жить там. И попутно объясни, что от неё будет нужно. Идите!
– Добро пожаловать в «Золотое Перо», подруга! – ухмыльнувшись, сказала Тара, когда мы вышли из общего зала и оказались в узком коридоре. Я молча рассматривала свою новую знакомую. Примерно на полголовы ниже меня. Нет, на голову – никак не привыкну к своему новому росту! Смуглая и довольно симпатичная с большими карими глазами и пухлыми яркими губами.
– Я тебе не подруга! – буркнула я, пытаясь собрать остатки ехидства и как следует отбрить нахалку. Но, увы, моё чувство юмора сегодня взяло отгул.
– Ничего, сойдёмся! – ответила Тара, не переставая улыбаться. Похоже, она всё находила смешным. Затем моя новая знакомая неожиданно, хлопнула меня ладонью пониже поясницы. Я чуть не подпрыгнула от неожиданности.
– Привыкай! – заявила она. – Мужики будут делать так по сто раз за вечер, пока ты будешь их обносить. Вон за той дверью кухня, а вон там – выход на задний двор. Пошли наверх.
Поднявшись по лестнице, мы попали в другой коридор, более широкий и длинный. Он был погружён в полумрак, который не могли разогнать свечи на стенах. По обе стороны тянулись разноцветные двери. Тара открыла зелёную, и передо мной предстала маленькая комната, большую часть которой занимала кровать, а рядом примостился небольшой низенький столик. Больше ничего в комнате не было, если не считать занавески, закрывавшей одну из стен.
– Как в тюрьме… – вырвалось у меня, хотя это было неправдой, ибо местная тюрьма всё же была куда страшнее.
– Привыкай! – повторила Тара. – Мы тут все так живём. Эта кровать – самое главное, что у нас есть.
– Нет! – воскликнула я, отпрянув. – Я накоплю денег, выплачу штраф и…
Улыбка исчезла с лица Тары.
– А вот этого тебе лучше не говорить совсем! – произнесла она вкрадчиво. – Мне-то всё равно, а вот другие могут обидеться. Очень сильно.
Она вздохнула и, как ни в чём не бывало, продолжила: