В руках дьявола
Шрифт:
Некоторые верят, что определённые вещи обладают уникальной силой. На чужой гонке за артефактами, реликвиями и достояниями искусства также можно заработать очень много. Посещать аукционы, уводить желанные объекты из-под носа охотников за «сокровищами», а потом им же и перепродавать — это весело. Можно сказать, что это моё хобби.
По пути к вершине пищевой цепочки я устроил настоящую резню, и теперь никто не рискует вставать у меня на пути. Зачастую силой и правда можно добиться большего, чем любовью и добротой. Никто здесь не ценит хороших людей. Да их уже и
Когда-то я считал иначе. За свою веру в людей я заплатил кровью любимых. Моё тело всё покрыто рубцами, шрамами и ожогами, но душа изувечена куда больше. А сердце и подавно вырвано с корнем.
Но, смотря на голубоглазую златовласку, я ощущаю что-то давно забытое и похороненное в недрах несуществующего сердца. Оно ноет, словно всё ещё живое, и меня это бесит. Слишком бурно я реагирую на ту, из-за страсти к которой потерял всех, кто был мне дорог. Моя одержимость ею стоила мне всего.
И теперь Никки нужна мне не только для того, чтобы с её помощью избавиться от Моргана. Я хочу видеть боль в её глазах. Хочу искоренить свет, что до сих пор живёт в ней. Она ведь тоже прошла через ад. Однако Никки не сломалась в отличие от меня. Но это лишь пока. Когда я с ней закончу, от прежней Никки не останется ничего. Я вылеплю её под стать себе.
Безумный Джокер и его не менее безумная королева… Это была бы утопия.
А я не верю в утопии. Никки больше не моя маленькая королева. Она шлюха, которую я купил. Восемь лет назад я не смел даже дышать, находясь поблизости, а теперь могу заставить её лизать мои ботинки.
Хочется выколоть ей глаза, чтобы перестала смотреть на меня и пробуждать давно убитые эмоции. Вынуть её душу и заразить тьмой, чтобы не выделялась на моём фоне, напоминая о том, в кого я превратился. Изуродовать её тело, чтобы оно не соблазняло меня, не влекло, не заставляло напрягаться и желать её.
Но я жажду. Один взгляд на эту белокурую Барби — и внутри поднимается волна адской похоти. Необузданной. Дикой. Страшной.
Всё ещё ощущаю её вкус на своих губах, и меня кроет. Я просто сижу на диване и смотрю на неё, но возбуждён похлеще, чем если бы она делала мне минет. И дело не в том, что я давно не трахался, вовсе нет.
Не думал, что ещё способен испытывать настолько сильные чувства. Казалось, я начисто их вытравил. Ничто и никто больше не имеет надо мной власти. Кроме неё. Поэтому нужно держать её рядом и, если станет совсем хреново, убить.
— Вкусный кофе? — спрашиваю, чтобы вызвать на диалог и вновь услышать её голос.
— Да, спасибо.
Никки отставляет чашку. Старается смотреть мне в глаза, но её взгляд то и дело соскальзывает на моё тело.
Я знаю, какое впечатление произвожу на женщин. Они клюют на красивую обёртку, однако стоит мне раздеться, воют от ужаса. Но всё равно ложатся под меня и стонут. Деньги всех делают сговорчивыми.
— Не нравлюсь?
— Я тебя совсем не знаю, Демиан, — вежливо чеканит она. — Ты мне не противен. Это всё, что я могу пока сказать.
До того
Не противен, значит? Сейчас проверим.
— К ноге.
Никки подаётся вперёд, затем хмурится и приоткрывает соблазнительный ротик, но больше не двигается. Выглядит так, будто она борется с чем-то внутри.
— Ты оглохла? Встала на колени и отсосала мне. Быстро. И я хочу, чтобы ты получила от этого удовольствие, Никки.
И она опускается на них. Её потрясывает, однако Никки проворно стягивает с меня плавки и обхватывает губами головку. Ток простреливает по позвоночнику, и я в исступлении толкаюсь бёдрами навстречу её горячему влажному рту. Никки не отодвигается, а принимает меня целиком. Её губы скользят по стволу, а язык трётся о плоть, задевая все самые чувствительные точки разом, и у меня искры из глаз сыплются от наслаждения и дьявольской похоти.
Это слишком остро. Слишком нереально. И в то же время — реальнее некуда. Внутренности скручивает от её ласк, дыхание спирает, и я, издав животный рык, вцепляюсь пальцами в обивку дивана, а Никки снова вздрагивает.
Слишком уж она пуглива и зажата в сексуальном плане. Но сегодня Никки раскрылась в моих руках и кончила, когда я отлизывал ей. Значит, кончит ещё раз. И много раз. Она будет кончать со мной всегда, потому что я так хочу. Да, я привлекаю её. Понял сразу. Поэтому наше взаимодействие пройдёт без особых осложнений. Если я, конечно, не сорвусь.
Никки вылизывает член, особое внимание уделяя уздечке, и меня трясёт всего. Бросает то в жар, то в холод, а сам я не могу удержать стонов, рвущихся словно из сердца.
Дикое желание. Полыхающее. Взять её прямо сейчас. И драть, драть настолько жёстко и беспощадно, чтоб до крови, до боли адской, до криков, до изнеможения. Чтобы плакала, но просила ещё. Королева, блять…
Но я должен сдержать дикую похоть, овладевшую мной. В случае с женщинами силой не всегда можно добиться желаемого. Я подсажу Никки на себя. Стану её личным наркотиком, и она будет делать всё, лишь бы получить новую дозу кайфа. А когда привыкнет настолько, что жить без меня не сможет, когда полюбит, вот тогда-то я и нанесу сокрушительный удар.
Самую страшную боль человеку может причинить лишь потеря или предательство любимых…
Сжимаю шелковистые волосы, подтягиваю Никки к себе и хриплю в приоткрытые губы:
— Залезай на диван. Встань на колени задом ко мне и облокотись на спинку.
Её хорошенький ротик так близко, что я чувствую горячее пряное дыхание. Оно дурманит, пьянит и выворачивает внутренности наизнанку. Сдерживаю себя в который раз и нехотя отдаляю наши лица.
Едва я встаю, Никки сразу же выполняет приказ. При этом не переставая дрожать. Наверное, думает, что я возьму её грубо и силой, совершенно не заботясь ни о её удовольствии, ни о боли, что могу ей сейчас причинить. Как и многие другие до меня.