В руках дьявола

Влад Мэри

— Он мог соврать.

— Мои люди нашли их пристанище. Сев не соврал насчёт количества.

— Это не значит, что не соврал насчёт остального, — настаиваю я.

— Почему ты их защищаешь, Никки? — интересуется Демиан и перемещает пальцы на мой затылок. — Сев хотел навредить тебе.

— Но он этого не сделал. К тому же, когда духи стихий покинут наш мир, магия исчезнет и проблема с магами самоустранится.

— Да, ты права, — соглашается Демиан. — Но не стоит сбрасывать их со счетов. Лучше перебдеть, чем недобдеть.

— Итак, — Тристан встаёт и оглядывает нас всех. — На базе останется

девятнадцать человек. Люк, ты за главного. У нас с тобой будет связь. Сюзанна тебе поможет. Мы с остальными выдвигаемся через час.

— Разумно ли оставлять здесь кого-то? — спрашивает Роб. — Не лучше ли…

— Повести на бойню абсолютно всех? — перебивает его Демиан. — Нет, не лучше. Кто-то должен остаться здесь на всякий случай.

Ещё минут пять они спорят, но в итоге Робу ничего не остаётся, как согласиться. Я вообще не понимаю причину спора, ведь здесь остаётся не так уж много людей. Тем более чем нам могут помочь, например, повар или тот же Люк? Или девушки, у которых из обуви только туфли на шпильках?

Я тоже не умею драться, но Демиан рассказал мне о своём разговоре с Люцианом, так что я не буду бесполезной. Конечно, плохо, что мы не можем потренироваться в обращении со стихийной магией. Но если мы в итоге сможем её использовать, то всё закончится быстро. Главное — убрать с линии огня тех, кто не поддерживает Луиса.

Когда собрание заканчивается, все, за исключением Демиана и Тристана, расходятся по своим комнатам. Эти двое сказали, что им нужно что-то обсудить наедине.

Вещи я уже собрала, так что отправляюсь на кухню и уминаю омлет с беконом. Идти нам долго, мне понадобятся силы. Заворачиваю хлеб в пакет, укладываю в контейнер кусочки сыра и вяленого мяса. Ещё беру две бутылки воды и иду в нашу с Демианом спальню.

Он уже там. Стоит, прислонившись к стене и пристально смотрит на меня. Отправляю запасы в рюкзак и, развернувшись, чуть не врезаюсь в Демиана.

— Не слышала, как ты подошёл.

— Пообещай мне, Никки.

— Что именно?

— Во-первых, что не будешь рисковать, если почувствуешь неладное. Если ты поймёшь, что не стоит пропускать стихии через себя, то не будешь этого делать. Обещаешь?

Киваю.

— А во-вторых?

— Во-вторых, — Демиан прикрывает глаза и вздыхает. — Если я потеряю контроль и перестану быть собой, ты меня убьёшь. Не медля и не задумываясь.

— Что ты такое говоришь? Я ведь тоже могу потерять контроль. Мне тоже просить тебя убить меня?

— Ты не потеряешь контроль, Никки, а я могу.

Он всё ещё держит глаза закрытыми, и мне это не нравится.

— Бессмыслица какая-то. Мы одинаковые в этом, Демиан. У тебя связь с огнём и эфиром, а у меня — с водой и воздухом. По две стихии на каждого. Дух земли не выбрал никого из нас. Мы даже не знаем, получится ли его призвать. Хоть Люциан и говорил, что земной элементаль с удовольствием уничтожит Луиса по нашей просьбе, но можно ли верить Люциану? Думаю, он о многом умолчал.

— Ты права, — хрипло отзывается Демиан. — Очень о многом.

Он открывает глаза, и я отшатываюсь. В них полыхает адское пламя. То самое, которым повелевает Владыка тьмы.

— Твои глаза…

— Знаю. Я хотел сказать ещё вчера, но… — он осекается. — Мне всё сложнее сдерживать

его. Люциан «забыл» упомянуть о том, что я не просто буду выполнять его поручения, а стану его глазами, ушами и руками в прямом смысле слова. Я не смогу сопротивляться, если он чего-то от меня потребует. Что угодно. Ты ведь понимаешь, что он может захотеть и сделать что угодно? Поэтому обещай мне, Никки, если я перестану быть собой, ты покончишь с ним.

— Он ведь нас слышит, да?

Демиан кивает.

— Значит, я в любом случае не смогу тебя убить, даже если бы захотела. А я не хочу и не стану этого делать.

— Возможно, тебе придётся, Никки. Бей в спину. Иногда это единственный и самый верный способ.

Глава 35

Его пальцы коснулись потрёпанного корешка, а уголки губ приподнялись в довольной улыбке. Луис погладил кожаную обложку. Ощущение было таким знакомым. И таким утерянным. Но он помнил. Помнил, какую власть ему давало обладание этой вещью. И дело было не только в том, что с её помощью Луис мог контролировать стихийного даймона.

Когда Луис почувствовал магию земного духа, то подумал, что опоздал. Но энергия не выплеснулась в пространство. Лишь едва показалась и снова исчезла. Он точно знал, где это произошло, и немедля отправился к старой городской библиотеке. Прибыв на место, Луис обошёл здание, но не заметил ничего особенного. Чутьё повлекло его в сад, где он и нашёл книгу.

Артефакт был перепачкан кровью и избавлен от проклятия, но не распечатан. Словно кто-то вмешался в самый последний момент и помешал освобождению элементаля. Поначалу это показалось Луису странным, и он насторожился. Но затем решил, что ему улыбнулась сама Фортуна.

Луис оставил духа земли привязанным к артефакту, и сейчас предвкушал неминуемый триумф. Теперь ему не нужно было скрывать своё лицо, беспокоясь о том, что его истинный облик может вызвать неудобные вопросы вроде тех, почему Луис не стареет. Люди больше не станут их задавать. Даже те, кто слишком стар и мог помнить его. Теперь он может подчинить их всех. Просто подумав об этом. Теперь он может многое. Практически всё.

Но Луис не стал вновь подчинять тех, кто посмел пойти против него. Он позволил ополченцам выиграть первое сражение и приказал своим людям покинуть город. Пусть мятежники думают, что Орден ослаб. Пусть идут прямиком в ловушку и встретят свою смерть. Ликование овладевало Луисом каждый раз, стоило ему представь их лица, когда они поймут, насколько он могущественен.

— На твоём месте я бы не стала… — зашелестел её голос позади него, но Роза не договорила. Она столько лет пыталась до него достучаться, но именно в этот момент поняла, что это бесполезно. Луис никогда не одумается. Для него уже нет дороги назад. И его не спасти.

— Будто тебя спрашивают, — пробормотал он себе под нос и медленно повернулся. — Признайся, Роза, ты скучаешь по моим прикосновениям? Я могу дать тебе желаемое.

Её призрачные глаза расширились, а на его губах затанцевала ухмылка.