В рядах борцов
Шрифт:
— Он работает?
— Нет.
— Безработный?
— Да.
Торнтон говорил медленно и даже задумчиво. Он произносил слова мягко и четко, голосом, который был хотя и негромким, но слышимым для всех. Джо отвечал отрывисто, сдавленным и хриплым голосом. Он был также отрешен от всего, как и раньше. Единственной связью с этим местом, где он находился, были вопросы Торнтона. Эти вопросы как будто нажимали на какие-то кнопки в сознании мальчика и вызывали короткие судорожные ответы.
— Ты ел сегодня, мальчик?
— Нет.
В толпе кто-то переступил.
— Бедняга! — вздохнула какая-то женщина.
— Теперь этих безработных такая уйма, — сказал мужчина в сером аккуратном костюме.
— Ты голоден? — Лицо у кандидата в мэры стало печальным. Его самоуверенность, казалось, исчезла.
Джо не ответил.
— Да… — вздохнул Торнтон. Он посмотрел вокруг и смущенно улыбнулся. — Мне его жаль, — сказал он и откинул голову.
— Может быть, его, действительно, отпустить, — сказал краснолицый мужчина, который всё еще держал Джо за воротник. Он подтолкнул мальчика к Торнтону и вытер руку носовым платком. — Черт с ним, пусть идет.
Раздался одобрительный гул. Все в восхищении смотрели на Торнтона.
Полисмен закрыл свою книжку и спрятал ее в нагрудный карман.
— Скажи, мальчик, — произнес Торнтон — и все кругом стихли. — Если мы отпустим тебя сейчас, ты никогда не будешь воровать?
И снова, моментально, как сигнал на раздражение электрическим током, последовал отрывистый, короткий ответ:
— Нет! Не буду.
Кто-то разочарованно вздохнул рядом с Айком.
— Ну вот и всё, — произнесла какая-то женщина.
В задних рядах начали отворачиваться. Публика теряла интерес к случившемуся.
— Мальчик! — сказал Торнтон громко, и снова те, кто уже хотел уходить, повернули к нему головы. — Мальчик, у тебя ведь нет денег?
Джо молчал.
— Отвечай, мальчик, есть у тебя деньги?
— Нет!
Торнтон снова задумался. Потом он вздохнул, медленно вынул из кармана толстый бумажник, неторопливо раскрыл его и взял две новые хрустящие бумажки по 5 долларов.
— Неужели вы хотите дать ему 10 долларов?
— Вы с ума сошли!
Кандидат в мэры казался озадаченным этими восклицаниями. Он нерешительно держал две бумажки в руке. Затем улыбнулся застенчиво. — Может, кто-нибудь и осудит меня… — Он поднял глаза на людей. Маленькие глазки, окруженные сеточкой морщин. — Всё-таки у меня тоже есть сын. — Он протянул руку с деньгами. — Возьми.
Джо невидящими глазами смотрел вперед. Он раскрыл маленькую ладонь, и Торнтон вложил туда деньги. Своими холеными руками он погладил мальчика по волосам.
— Ничего, старина, ты их отдашь мне когда-нибудь. Когда вырастешь и будешь богатым, придешь ко мне в контору. К старому седому адвокату… Придешь и отдашь эти деньги.
Все кругом улыбались.
— Повезло парню, — сказал полисмен.
— Спасибо вам, мистер Торнтон, — горячо сказал директор магазина. — Всякий раз, когда случается кража и о ней напишут в газетах, это такой удар по нашей репутации.
— Ничего. — Торнтон похлопал его по плечу. — Я думаю, дела идут неплохо.
— Не жалуемся… Мистер Торнтон, — директор взял его под руку. — Может быть, скажете несколько слов избирателям?
— Нет, — Торнтон улыбнулся. — Совсем нет. — Он взял Джо за плечи и привлек к себе. — Может быть, только одно слово. — Он обвел взглядом людей, стоявших вокруг. — Я бы хотел… — он снова погладил мальчика по волосам, — я бы очень хотел помочь не только ему, но и всем детям в нашем городе… Вот и всё…
Кругом зааплодировали.
— Замечательные слова, — сказал директор.
— Молодец. Вот молодец! — Мужчина в синем костюме шагнул к Торнтону. — Разрешите пожать вам руку.
— Ничего, ничего, — кандидат мэра выглядел смущенным. — Мы теперь зайдем с мальчиком к директору. У него найдется что-нибудь вкусное для парня. А потом он пойдет к себе и скажет, чтобы его брат проголосовал за старого Торнтона. Ведь скажешь, а?..
— Да, скажу, — последовал моментальный ответ Джо.
Люди расходились. Торнтон повернул Джо за плечи, и они пошли. Штанина у мальчика волочилась по земле. Полисмен шел рядом с ними, вполголоса говоря что-то Торнтону.
Едва они скрылись во внутренних дверях магазина, Айк сорвался с места. Он подбежал к прилавку и остановился. Часы над дверями показывали четыре.
Он опаздывал на работу. Расталкивая встречных, Айк бросился вниз по Мейнстрит.
Где-то далеко-далеко возник сиплый вой гудка. Звук пронесся низко над длинным рядом одинаковых кирпичных зданий на берегу и поплыл по воде канала.
— Час ночи, — сказал Менсон, — пора ложиться. — Он встал кряхтя и в темноте принялся обматывать шарф вокруг шеи.
Джо плюнул в воду и тихонько приложил руку к щеке.
— Ты меня очень больно ударил. До сих пор кровь идет из губы.
— Я же не знал, — сказал Айк. — Он взял брата за руку. — Ты сплюнь. Здорово больно?
— Нет, теперь ничего.
— Ты прости, я ведь не знал.
— Ничего…
— Ты тут не виноват, — сказал Бриджер. — Никто из вас не виноват. — Он бережно достал из кармана окурок и стал рассматривать его в полумраке.
— Ты зря на него так набросился, — сказал Джузеппе. — Надо же было разобраться…
— Я же не знал, — сказал Айк сквозь сжатые губы и ударил кулаком по бетону. — Мне в голову не могла прийти такая штука.
— Ну так надо было послушать людей. — Джузеппе, сидя на бетоне, согнул одну ногу в колене и положил на нее острый подбородок. В полумраке его лицо казалось еще более худым, чем оно было на самом деле.
— Я же говорю, что никто не виноват, — повторил Бриджер. — Тут расстраиваться нечего.