В рядах борцов
Шрифт:
— Мотор у меня, как лев, — повторил шофер. Он то и дело оглядывался на Джоя. Мальчику казалось, что они двигаются слишком медленно.
Машина въехала на холм, и люди в кузове закричали. Впереди поднималось зарево пожара.
— Наш дом горит! — в отчаянии крикнул Джой.
Шофер взглянул на мальчика и включил вторую скорость. Машину кидало, как лодку в море во время шторма.
Джой подпрыгивал на сиденье, ударяясь головой о крышу кабинки. Он не сводил глаз с горящей хижины. Шофер крепко держался за руль, но его бросало то на Джоя, то в противоположную
Скоро стали видны маленькие фигурки в белых балахонах, суетившиеся возле горящей хижины. Они собрались толпой, глядя на приближавшуюся машину и людей, бегущих за ней. Потом толпа белых балахонов рассыпалась. Один за другим они исчезали с поляны. Внизу на дороге зажглись фары автомобилей. Один, другой, третий. Огни фар трогались с места и неслись по направлению к городу.
Грузовик подъехал к горящей хижине. Направо, освещенная огнем пожара, лежала на земле темная человеческая фигура.
— Ма, мама! — крикнул Джой. Он соскочил с машины и бросился к лежавшей женщине. Подбежавшие люди окружили их плотным кольцом. Возгласы умолкли. Наступила тишина, нарушаемая только треском догоравших головней.
Мать лежала на спине. На плече у нее, на серой кофте расползлось большое темное пятно. Джой упал на колени, схватил руку матери, протянувшуюся вдоль тела, и приник к ней головой.
— Мама, мама, я пришел, — повторял мальчик.
Он терся лбом о жесткую руку матери и целовал ее.
Неподвижная сначала рука дрогнула. Джой поднял голову. Глаза матери открылись.
Сначала она безучастно смотрела в небо над собой, потом брови ее нахмурились.
Мать глубоко вздохнула и силилась приподнять голову. Кто-то из мужчин опустился на корточки и просунул руку под ее седые спутанные волосы. Некоторое время мать смотрела на Джоя. Потом губы ее зашевелились.
— Я не жалею, — с трудом сказала она. — Сэм поступил правильно.
— Сэм, — вдруг закричал Джой вскакивая. — Что с Сэмом? Наверное, они пытали его всё это время. Где же Сэм? — Неподвижный круг людей молчал.
Джой выскочил из круга.
На освещенной догоравшим пожаром поляне было пусто. Только сейчас мальчик заметил, какая редкая цепочка людей стояла возле них. Где же остальные?
Джой огляделся. Возле дерева, у которого он увидел первого из ку-клукс-клановцев, стояли люди, целая толпа.
Мальчик подбежал к ним. Все повернулись к нему. За спинами людей горел костер. Слышались удары лопат, взлетали комья земли. С минуту Джой стоял, не решаясь подойти к людям. Потом он бросился к ним. Молчаливая стена сомкнулась. Шофер подошел к нему и взял за руку.
Джой рванулся к костру, но люди снова сомкнулись перед ним.
— Пойдем, мальчик, сказал шофер. — У тебя был смелый брат, ты можешь гордиться им.
Джой вырывался, но шофер не отпускал его. Внезапно со стороны дороги послышался шум и крики. Все повернулись в ту сторону.
Из темноты показалась одна фигура, потом другая. В одной Джой узнал кузнеца. За ним два человека тащили к костру кого-то. Это был грузный, высокий мужчина в черном костюме. Он отчаянно сопротивлялся.
Когда задержанного подвели к костру и пламя осветило его лицо, ропот прошел среди людей, собравшихся возле могилы Сэма. В человеке, который теперь стоял в центре поляны, все узнали начальника полиции Конроя.
— Смотрите все, — сказал кузнец, тяжело дыша. — Мы поймали убийцу.
— Вот его балахон, — крикнул батрак, который повел вооруженных людей наперерез, и бросил в лицо Конроя что-то белое. Начальник полиции отшатнулся. Он был бледен, нижняя челюсть его дрожала.
— Что вы хотите? Зачем вы притащили меня сюда? — крикнул начальник полиции.
Здесь все знали его. Неграм Конрой казался почти богом, когда он проносился на своем «Паккарде» мимо их жалких домишек или сидел в управлении полиции, откуда метал громы и молнии. О Конрое было известно, что ему ничего не стоит избить или даже убить негра. Теперь всё «величие» покинуло Конроя. Маленькие глаза в ужасе бегали от одного сурового лица к другому.
— Я ничего не знаю! Я ехал домой! Вы ответите за это!
— Убийца, — сказал чей-то голос в стороне.
Все посмотрели туда. Это была мать. Оставленная всеми в тот момент, когда привели на поляну Конроя, она теперь встала и шла к нему. Волосы ее были растрепаны, лицо стало совсем серым, только губы чернели. Она шла тяжелым шагом прямо к начальнику полиции. Все кругом застыли.
— Уберите ее! — визгливо закричал Конрой. Он бросился в сторону, но натолкнулся на стену людей; метнулся в другую, но и там встретил то же. Тогда он затих и стоял неподвижно в средине круга, с ужасом глядя на приближавшуюся к нему женщину.
— У тебя руки в крови, — сказала вдруг мать, показывая на руки Конроя.
Тот в страхе поднял руки к глазам. Может быть, на них и не было крови, но такова была сила ненависти, звучавшая в словах матери, что Джою и всем остальным показалось, что они видят пятна крови на пальцах начальника полиции. Еще мгновение — и люди бросились бы на Конроя и растерзали бы его. Но мать прошла мимо начальника полиции. Она двигалась прямо к могиле сына, и все расступились перед ней.
— Мама! — крикнул Джой и обнял ее. Тяжелая рука матери опустилась на плечо мальчика.
Они стояли возле свеженасыпанной могилы.
С минуту мать смотрела на комья земли перед ней. Потом подняла глаза.
— Люди, — сказала она, и такое горе было в этом слове, что сердца у всех сжались. — Люди, что же мы будем делать?
Высокий негр, новый батрак Доджа, вдруг выступил вперед и стал рядом с начальником полиции.
— Я скажу, что делать. Я не ходил регистрироваться сегодня, но завтра пойду голосовать. — Он повернулся к начальнику полиции. — Мы могли бы убить тебя… но мы не дикие звери, которые ходят по ночам в стае. А ты запомни сам и скажи своим: сегодня регистрировались десять человек, — завтра придут голосовать сто. — Он отвернулся от Конроя. — Пусть он идет, — сказал он.