В самадхи Прабхупады во Вриндаване

Госвами Сатсварупа Даса

Самадхимандир, 10:05

Мы в спешке пришли сюда из своих комнат, не подготовив заранее ум. Даже стоя перед Вашим золотым мурти, я думаю о том, что Мадху сказал менеджеру гостиницы, и слушаю, как кинозвезда поет песню “о любви”. Любовь, любовь. Она на всех вывесках и во всех песнях, но, на самом деле, это лишь вожделение. Любовь предназначена для Кришны и Его представителя.

Входит мужчина с большими кшатрийскими усами, большим животом под чистой куртой и в белых брюках. Он стоит, изучая Прабхупаду, а его жена стоит в нескольких шагах от него, ближе к Прабхупаде, и смотрит вверх. Это

хорошо одетые паломники. Рядом мальчик в фиолетовой футболке с надписью “Лос

91

Анджелес”. Его младший брат подходит и становится передо мной, заглядывая в мой ноутбук.

“Чело, чело”, – говорит ему старший брат. Я начинаю привыкать к этому.

“Прабхупададжи Махарадж”, – говорит другой мужчина своей группе.

“А?”

“Прабхупададжи Махарадж”. Они смотрят на потолок. Охранник хлопает в ладоши, чтобы прогнать голубей, а когда ему это не удается, он берет свою длинную бамбуковую палку и разгоняет их. По крайней мере, тут нет гнезд и птичьего помета. Так продолжается каждый день. Почему я вижу только внешние формы? Хлопки охранника спугнули мое внутреннее настроение; мне интересно наблюдать за индийцами. Возможно, у меня нет глубокой внутренней цели. Золотое мурти кажется таким далеким. На нем гирлянда из желтых бархатцев и роз. Завтра к четырем утра эта гирлянда увянет. Пуджари отдаст ее мне, я поношу ее несколько минут, а затем отдам кому-то другому.

Прабхупада, я ищу Вашего активного руководства. В моей комнате находится Ваше маленькое мурти. Я изучаю черты этих мурти, ища подтверждения внутри себя – “Это Прабхупада”. Это подобно поиску Кришны в разлуке, во Вриндаване. “Где Он? Сегодня утром я видел Его на Говардхане, но сейчас Он ушел”. Иногда я вижу Вас, а иногда – нет.

Отсюда, из боковой двери, я вижу, как западная матаджи продает Ваши книги в книжном киоске. Ее обязанность – находиться здесь каждый день. Моя работа – приходить сюда, потом идти в Ваши ком

92

наты, затем возвращаться к себе, искать Ваших даршанов – в писательской деятельности, чтении книг, проведении лекций. Вы также просили нас повторять “Харе Кришна”.

Вы рассказываете преданным в Южной Африке, что после публичной лекции никто не задавал вопросов, потому что Вы разнесли в пух и прах их идеи о наслаждении чувств. Вы назвали их мудхами. Если кто-то и задавал вопросы, говорили Вы, они делали это с вызовом, без смирения.

Молю Вас, Прабхупада, помогите мне приблизиться к Вам, действуя честно и позитивно, в духе подлинного преклонения. Вы даете мне Кришну, и это высочайший дар. Пожалуйста, позвольте мне всегда оставаться благодарным, честным перед самим собой и полным жизни. Я молюсь Господу Балараме о том, чтобы Он помог мне утвердиться в гуру-ништхе.

Этот “мавзолей” – общественное место, способное вместить большие группы людей, у которых не так много времени и понимания того, где они находятся. По крайней мере, они могут получить Ваш даршан. Мне не следует расстраиваться из-за того, что здесь царит такое непринужденное настроение. Индийцы всегда ведут себя уважительно. Но они воспринимают самадхимандир как одну из достопримечательностей. Вся Индия может приехать сюда, и все будут выражать почтение Вам, великому святому, который отправился за границу и превратил млеччх в преданных Кришны. Я начинаю понимать гениальность замысла, стоящего за этим зданием.

Вошел сикх с черной бородой и в розовой чалме. Мужчины в белых штанах, похожих

на пижаму, и

93

куртах. Дети, один младенец хнычет. Этим людям трудно сосредоточить свое внимание на духовном, поскольку они слишком поглощены заботами о семье и попытками наслаждаться в рамках религии. Мы более серьезны. Хотя на тонком плане во мне присутствует аналог этих рассеянных людей: мысли в розовой чалме, толстая женщина, плачущий ребенок, комары. О мандир Прабхупады, ты милостиво позволяешь нам находиться здесь, несмотря на то, что мы не способны сконцентрироваться. Прабхупада пребывает в сияющем самадхи, мы же не можем достичь внутреннего самадхи, но, по крайней мере, мы можем изучать настроение Прабхупады и до некоторой степени впитать его.

Комнаты Прабхупады, 10:35

Сюрприз! Мы входим, а Вас нет. Какая-то девушка меняет простыни на Ваших матрацах. Вы сидите на кровати, Ваша рука находится в таком положении, чтобы держать диктофон, но самого диктофона нет. Ваше мурти здесь отличается мягким выражением лица, оно мне нравится. Ваша голова чисто выбрита. О душа, пожалуйста, давай погрузимся глубже в поисках чувств и воспоминаний.

Иногда он перематывал назад то, что надиктовал, чтобы я мог это услышать. Представления о том, что Шрила Прабхупада не учил глубинному смыслу нашей философии, ошибочны. Даже если допустить, что он, в основном, говорил об основах чистой бхакти,

94

подумайте, почему он так поступал. Он был уттамаадхикари, но говорил так, чтобы его поняли обычные люди.

Кто я? Что мне нужно услышать? Мне нужно больше прислушиваться к настроению сострадания в могущественной проповеди Шрилы Прабхупады. Прислушайтесь к его решительному настроению. Проникнитесь этим настроением, почувствуйте себя его близким спутником, который любит своего учителя и ценит то, что тот делает, а также хочет научиться служить подобным образом. Слуга широко проповедует по всему миру, донося это послание до людей, нуждающихся в нем.

Шрила Прабхупада, Вы сидите на кровати, держа в руках диктофон. В последние недели жизни Вы лежали на спине и диктовали тринадцатую главу Десятой песни. Сейчас, когда я читаю эту главу, позвольте мне вспомнить, как Вы диктовали до последнего вздоха. Джаядвайта держал микрофон. Вы разгромили “четырехглавых учёных” и рассказали о сладостной лиле: как, исполняя Ваше желание, Кришна позволил Вам построить храм во Вриндаване.

Сухощавые мужчины в старых чалмах заглядывают в Вашу комнату, не решаясь войти, т.к. здесь идет уборка; но мы можем войти и сесть возле Вас даже в такой ситуации. Вы не против того, что мы пришли Вас навестить в это время.

За окном прогоняют обезьяну, перелезшую через стену. Я уношусь мыслями в спокойный летне-осенний период 1977 года. Тогда я был здесь. Однако мне трудно вспоминать о тягостном ожидании Вашего ухода, когда мы сохраняли надежду, несмотря ни на что.

95

Все это в прошлом. Даже отмечая годовщину Вашего ухода, никто реально не пытается снова пережить те дни. Вас прославляют за Ваши достижения. Но тот период 1977 года все же имел место, и каждый из нас столкнется со своей крошечной версией этого периода, когда придет время умирать. Давайте вспомним, как Вы покинули этот мир с достоинством и в полном сознании Кришны, проповедуя до самого конца.