В сердце Сумрачного царства
Шрифт:
–Что-то похожее на это Алукард и предполагал, – кивнула девушка. – Но это тебя не оправдывает, – строго заметила она. – Ты ответишь за то, что лишил меня Сангири. Ты отстраняешься от своей должности и лишаешься всех привилегий. Ты покинешь свой пост, передав его тому, кого я скажу.
– Стефа, послушай, ты не можешь! Я понимаю, ты зла на меня, но я не могу покинуть пост в самом разгаре расследования… – запальчиво воскликнул мужчина.
– Я могу все, даже больше, Дорин, – строго заметила императрица. – В память о том, что ты сделал для меня в прошлом и за годы службы, мы с Алукардом сохраняем не только твою жизнь, но и твой титул со всем богатством. И только. Мой тебе совет, воспользуйся этой возможностью, и посвяти ее своей семье. Быть может, тогда ты обретешь счастье, которого решил лишить меня.
– Ты не можешь решить это одна, – возмутился начальник тайной канцелярии. – Мне нужно поговорить с Алукардом, – порывисто произнес мужчина и захотел уйти, но был остановлен коротким:
– Ты не найдешь императора в замке, Дорин, можешь не искать. И во время его отсутствия, все вопросы решаю именно я.
Глава 16
Прошла неделя с тех пор, как я покинула Салайх. И чем дальше мы отъезжали, тем более замкнутой я себя ощущала. Я не хотела ни общаться с Тристаном, ни с его супругой, которая неожиданно проявила ко мне интерес. Подозреваю – просто ревновала и хотела познакомится со свой соперницей поближе. При других обстоятельствах я бы посчитала это даже забавным. Либо пошла бы девушке навстречу, сопереживая и попытавшись поддержать. Но возрастающая с каждым днем тоска угнетала. Неожиданно вместо вполне ожидаемой радости и предвкушения от мысли вернуться домой, я чувствовала себя еще более разбитой, чем когда отправлялась в ссылку с посольской миссией в страну врага.
Потому, когда мы миновали знакомую пограничную крепость, оставив свой вампирский эскорт, я больше старалась не выходить из кареты. Ничего меня не радовало, даже увиденное впервые за несколько месяцев солнце, по которому, казалось, тосковала. Но когда, проснувшись, заметила его лучи на стене своей палатки, лишь плотнее завесила тканью проход и сильнее укуталась в одеяла. Пришлось перестраиваться на другой режим, отличный от вампирского, но я по привычке предпочитала спать именно днем, просыпаясь тогда, когда закат окрашивал небо в ярко малиновый.
После того случая в кабинете, Тристан, чувствуя вину за собой, старался держаться со мной более сдержано, но не оставлял попыток вернуть наше общение. И с тоской я понимала, что каждый разговор новоиспеченный король выворачивал в совещание. Не желая терять времени, Тристан вновь и вновь лишь использовал меня. И в такие моменты я с грустью вспоминала моменты перед камином за долгими и увлекательными разговорами с Алукардом, или веселыми и задорными со Стефой. С мрачной обреченностью я старалась принять для себя, что теперь вся моя жизнь и будет заключена именно служению, без надежды повторения того странного, ненормального уюта, что я ощущала в компании самых грозных вампиров современности. От этой мысли наваливалась такая тоска, что я с трудом сдерживала слезы, ссылалась на усталость и акклиматизацию, а после уходила прямо посередине очередного совещания, замаскированного под дружеский разговор с Тристаном. Более не было той легкости, которую я ощущала в его присутствии. Хуже то, что ее никогда прежде и не было. Оглядываясь назад, я понимала, что общение со страшим принцем всегда сводилось лишь к обсуждению проблем. Не важно, личного, делового, или государственного значения. Видимо, привыкнув с самого детства, я считала нормальным то, что никого не интересует моя жизнь. Я лишь покорно выслушивала и давала советы, считая это в правиле вещей.
И как бы иронично это не звучало, именно в своей ссылке я поняла, что бывает иначе. Мне показали, как может быть приятно вести диалог, делится с кем-то своими переживаниями, взглядами на жизнь или банальными воспоминаниями. И с чувством горечи на губах я стала отчетливо видеть эту разницу.
Однажды вечером, когда до Катимы осталось совсем немного пути, я вышла из своей палатки. Посмотрела в ночное небо с яркой луной, вдохнула ночной воздух, и с неудовольствием почувствовала, насколько он жаркий, несмотря на водопад, рядом с которым мы разбили лагерь. Вздохнула еще раз, а затем прошла вперед. Вслед за мной отправились двое стражников, что Тристан приставил ко мне для охраны. Не поскупился и выделил двух гвардейцев из своей личной охраны, что были одеты в тяжелые латы, с глухим шлемом на голове. Мысленно посочувствовала парням, представив, как им сейчас должно быть невыносимо в такой духоте, да еще и в металле.
Проходя мимо королевской палатки, послышалась возня и девичий заливистый смех, которому вторил знакомый, низкий, мужской. А я поморщилась и покачала головой, так как видела королеву в другом конце лагеря. Девушку становилось жаль все больше с каждой минутой. Оставалось уповать, что она вскоре выбросит из головы весь романтический бред и наивные ожидания, посмотрит на брак с Тристаном, как и должно быть – вынужденную обязанность, с умом заведет себе любовника, а лучше двух, и тогда перестанет мучиться моральными терзаниями, как я сейчас.
Отошла от лагеря на несколько десятков метров и неожиданно вышла на крутой обрыв, над водопадом. С удовольствием вдохнула влажный воздух, наполненный туманом, и улыбнулась. Если прикрыть глаза и не брать в расчет звук падающей воды, то можно представить себя в Салайхе – царстве туманов и сумрака.
Не знаю, сколько просидела на сырой земле, вглядываясь в ночное время, но вздрогнула, когда за спиной раздался хруст ветки, и послышалась тяжелая поступь.
– Я думала, ты спишь, – произнесла я, громко, чтобы перекричать звук водопада.
– Мне доложили, что ни тебя, ни охраны в твоей палатке не было, а тебя саму видели пару часов назад уходящей в этом направлении, – ответил Трис, поравнялся со мной, но сидению на мокрой земле предпочел постоять.
– Как видишь, я не сбежала, – заметила я, подняв маленький камушек и выбросив его с обрыва.
– Я не боялся, что ты сбежишь. Ты бы не стала этого делать. Это не в твоей натуре, – возразил мужчина, повернувшись ко мне и внимательно осмотрев. – Ты тоскуешь?
– Да, – не видела я смысла отрицать очевидное.
– Зачем тогда согласилась уехать? – просто спросил он, а я оценивающе посмотрела в сосредоточенное лицо мужчины, которому когда-то клялась в любви.
– Потому что должна была, – пожала я плечами, ответив очевидное. – Я служу тебе и твоему королевству. Я обязана подчиняться твоим приказам.
– Если ты решила меня обмануть, то прежде у тебя получалось лучше, – недовольно проворчал Тристан и все-таки сел рядом. – Ты нужна мне, – произнес он.
– Точно не как женщина, – криво усмехнулась я, отбросив очередной камушек, проследив за его падением.
– Осуждаешь? – покосился он на меня.
– Я тебе не жена, – заметила я. – Это ее задача, а не моя.
– Жена… – вздохнул он тяжело. – Будь она неладна.
– Ты не справедлив к ней, – спокойно возразила я, впервые говоря с Тристаном на равных, без желания услужить, угодить и не вызвать недовольства. Рассердится – не страшно, переживу. И не такое пережила.
– Да много ты понимаешь? – поморщился он брезгливо, а после добавил: – Эта девица мне проходу не дает. Я задыхаюсь от ее внимания. Мне нужна свобода!