В сетях страсти
Шрифт:
— Немного напряженно… — честно ответил я, глядя в её сверкающие глаза.
— Вот увидишь, тебе понравится!
Я облегченно вздохнул.
Амалия зашла за мою спину, и я потерял ее из вида. А вскоре потерял из вида и все остальное, так как на мои глаза опустилась мягкая повязка.
— Не возражаешь?
— А у меня есть выбор? — затравленно усмехнулся я.
— Закрой глаза и представь, что все в этом мире исчезло, кроме нашего взаимодействия, — велела Амалия.
Я почувствовал ещё большее напряжение, в то же время стоя перед ней в комнате для эротических игр, голый, я понимал, что будет дальше.
Глава 9
Некоторое
— Ты полностью мой!
— Да, госпожа… — ответил я, проникаясь игривым настроением.
Амалия провела руками по телу, будто проверяя мышцы на прочность. А затем отошла от меня и, судя по звукам шагов, отступила куда-то вглубь комнаты. Пристегнутый с закрытыми глазами, я напрягся оттого, что меня оставили одного, и никак не мог расслабиться, хоть и понимал, что это всего лишь игра.
— Готов к первому уроку? — наконец вернулась Амалия.
— Да! — встрепенулся я, хотя, по правде говоря, уже начал сомневаться, нужно ли мне все это. Хотелось хотя бы видеть, что происходит вокруг, но показать свою слабость и попросить снять повязку, язык не поворачивался.
— Что ж, начнем с небольшого разогрева, — судя по шагам, Амалия приблизилась ко мне. — Думаю, ты знаешь, что такое флогер?
— Кажется, многохвостая плеть? — предположил я.
— Верно, милый. Эту плеть чаще всего используют для разогрева или ритмичной порки для стимуляции удовольствия через умеренные болевые ощущения. Хочешь попробовать?
— Можно, — ответил я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.
Амалия провела хвостами плети по моей груди, позволяя ощутить прикосновение орудия. Трепет мурашками пробежал по коже. Я чувствовал себя в неведомом мире, словно как Алиса, упавшая в кроличью нору.
— Помни, что ты здесь для моего удовольствия, — промурлыкала Амалия.
— Готов? — спросила она, еще немного погладив меня по спине хвостами плети.
— Да, — кивнул я.
Флогер легко коснулся моих лопаток. Первый удар был легким и поглаживающим, он напомнил мне прикосновения веника в парилке. Хоть и правда было почти не больно, однако, сам того не осознавая, я весь напрягся, ибо я догадывался, что это всего лишь начало, и дальше будет хуже.
— Попробуй расслабиться! — Властным тоном велела Амалия. — Никакой боли, одно удовольствие!
Следующий удар по бедру был уже сильнее, но в то же время странным образом обещал ощущение большего.
Я не видел, как Амалия виртуозно манипулировала флогером, но чувствовал, как она вырисовывала красочные узоры на моей коже. Удары были не слишком болезненные, но они горячили кожу, распаляли чувства и обнажали нервы. Каждое касание оставляло после себя след в виде приятного покалывания. В какой-то момент я начал хрипло постанывать. Неожиданно для себя я начал постигать тонкую грань между болью и удовольствием, и этот процесс все больше поглощал меня.
— Как ты себя чувствуешь, Максим? — спросила Амалия, не прекращая шлепать меня, словно нашкодившего мальчишку.
— Немного напряженно. Ай! — отвлекшись на ответ, я вскрикнул громче обычного, когда она меня шлепнула. — Но… интересно, — честно признался я, осмелившись открыться.
— Это всего лишь начало, милый, — раздался рядом голос Амалии, которая тем временем замедляла движения. — Мы еще многое можем попробовать. Главное, чтобы мы оба наслаждались процессом.
Каждый удар флогера, хоть и приносил ощущение странной боли, одновременно вызывал непередаваемое чувство волнующего возбуждения. В ушах резонировали звуки хлопков, и я пытался сосредоточиться на звуке, чтобы не потеряться в нахлынувшем вихре эмоций.
Амалия прошептала что-то, и следующий удар оказался сильнее. Ощущение боли сочеталось с пульсирующим волнением. Я пытался сопротивляться рефлекторному напряжению мышц, изо всех сил пробовал расслабиться, но каждый более чувствительный удар нарушал эту деликатную гармонию. Тело вдруг стало словно оголенный провод, оно как будто пробудилось от долгого сна. Волны наслаждения и боли сливались в единый танец, и я погружался в это новое, неведомое ранее чувство, которое овладевало мной.
— Первый раз самый сладкий, — проговорила Амалия проникновенным тоном, как опытная доминантка, она, наверняка, догадывалась, что происходит со мной. — Чувствуешь, как каждый удар становится частью тебя?
Я простонал в ответ что-то невразумительное, не желая выныривать из сладкой истомы. Однако только я начал входить во вкус, как всё прекратилось. Я разочарованно вздохнул, но буквально через мгновение ощутил скользкую мятную смазку у себя на члене и блаженно застонал. Мурашки табунами бегали по разгоряченному телу, с одной стороны, мята холодила, а с другой, обжигала. Амалия начала играть руками с моим достоинством, и довольно быстро заставила моего "дружка" принять боевую стойку.
С завязанными глазами и в наручниках я чувствовал себя одновременно уязвимым и возбужденным. Я впервые принимал участие в подобной игре, и мои эмоции были как вихрь, сложно различить, что преобладает — трепет или вожделение.
Амалия продолжала, и я чувствовал, как ее теплые руки исследуют каждый участок моего члена. Прикосновения были то ласковыми, то строгими, создавая волнующий контраст, а мятная смазка добавляла неожиданный эффект стимуляции. С каждым мгновением я все больше возбуждался. И, несмотря на изначальные сомнения, оказалось, что в подчиненном положении есть что-то завораживающее.
Непривычно было находиться во власти женщины, ведь я обычно сам укладывал их в постель и вел в процессе секса, а теперь находился под чужим контролем, и это было одновременно унижением и наслаждением. Амалия играла со мной в свое удовольствие, подводила меня к краю и останавливалась, не давая кончить в последний момент. Я отчаянно хотел разрядки, трепыхаясь в ее руках, рычал от бессилия, пока она со смехом мучила меня так страстно и бессовестно.
Моя голова кружилась от микса эмоций и обострившихся без зрительного восприятия физических ощущений. Каждое прикосновение, каждый легкий поцелуй этой женщины вызывали во мне неописуемое наслаждение, но она не спешила доводить меня до предела. В этой игре было что-то сверхъестественное, что заставляло меня забыть обо всем, кроме нее.
Амалия в роли госпожи продолжала мной манипулировать, и я был в полном восторге от этого. Соблазнительная власть в ее голосе, изощренные ласки, и шепот, который создавал эротическое напряжение. Я не привык к таким интенсивным ласкам члена, и каждый нерв трепетал от ее прикосновений. Постепенно она уводила меня все дальше в мир удовольствия. Я, как пленник, боролся с огромным желанием дать выход бушевавшей внутри меня энергии, но она коварно продолжала дразнить меня, доводя до предела, а затем в последний момент прекращала.