В шаге от бездны
Шрифт:
«Зачем им столько?» – мелькнула мысль.
Мы обменялись приветствиями, поговорили о детях и о работе. Ну, знаете… вся та ерунда, о которой болтают при встрече. Майкл мимоходом рассказал о своём знакомом, который улетел по делам на Землю и вот уже вторую неделю, родственники не могли с ним связаться. Я тогда подумал «счастливчик, позволяет себе такие перелёты». Мы поговорили, и я отправился за продуктами. Утром Сара просила купить ей консервированных персиков, но на полке их не оказалось. Да и во всём отделе концентратов и консервированных продуктов многие стеллажи пустовали. Обдумывая, где же ещё их купить, я подошёл к кассе и расплачиваясь, поинтересовался у продавца:
«Что
«Последние несколько дней на них вдруг вырос спрос» -ответил он. – Многие берут целыми упаковками».
Забрав пакеты, я погрузил всё в машину и поехал домой.
– Вы обсуждали с вашими коллегами или друзьями политическую ситуацию? – спрашиваю я.
– Редко. Одним из нас было глубоко плевать, что происходит в других колониях, остальные верили, что это не продлится долго и метрополия быстро подавит недовольство.
– Недовольство?
–Да. Именно недовольство. Так, мы это видели. Ограниченный конфликт. Больше политики, чем военной составляющей. Кто-то что-то не поделил. Пересёк чьи-то интересы… Как думает обыватель? Он думает:
«Что у них там произошло? Из-за чего заварушка?».
А следующий вопрос он адресует себе:
«Как это отразится на мне?» – и считает, что «никак». Своих дел полно:
«А те… другие… сами виноваты. Чего им не жилось?».
Я думал так же. Думал, пускай политикой занимаются специальные люди. А наша задача не лезть в это и заниматься повседневными делами. Не наш уровень. Пусть другие разбираются, лишь бы всё шло своим чередом. Спокойно и без потрясений.
– Я не раз слышал подобные слова.
– А чего вы ожидали? Что отец, одиночка, вроде меня, прочитав новости о боевых действиях, которые происходят бог знает где, в местах, что он видел только в Сетевых передачах, бросит всё и будет вникать в судьбы народов, на которых ему чихать? Конечно же, нет… Зачем?
– Я думаю…
–Простите… мы все так думаем… Сейчас… Но не тогда… К сожалению. Человек не хочет забивать себе мозг далёкими и чужими проблемами. Не хочет выходить из созданной, им же, зоны комфорта, где есть повседневные потребности и обязанности. Не хочет ничего знать. Не желает вникать… так мы устроены.
Он делает паузу и продолжает:
– Сейчас я думаю, сколько же судеб загубила такая точка зрения. Сколько жизней положено на алтарь нашему невежеству и бездействию… Мы в ответе не только за себя, но и за своих близких. И мы должны были это предотвратить (кивает на стеллажи с бумагами). Вот доказательства беспечности взрослых… За неё расплатились наши дети…
–Ваше правительство не посчитало нужным сообщать вам о происходящем?
– Нет. Нам ничего не говорили. Уверяли, что всё идёт по-прежнему. Возможно, не хотели паники. Сообщали о переговорах с метрополией, о гарантиях безопасности и невмешательстве. Делали вид, что беспокоиться не о чем. Впоследствии это только усугубило ситуацию. Паника всё же случилась. Если те события можно охарактеризовать как паника… скорее катастрофа.
На следующий день местные и сетевые трансляции прекратились. Их заменило обращение представителя метрополии, его крутили без перерыва по всем каналам. «Экспедиционный корпус высаживается на планете… не оказывать сопротивления… не покидать своих домов… не выполнять приказы планетарного правительства» и так далее. Я уехал с работы, забрал Сару из школы. По пути заскочили в супермаркет… Толпа пыталась пробиться к закрытому магазину охотничьих товаров, который находился рядом с парковкой. Вспыхнули несколько драк. Крики. Проклятия. Хаос. Я оставил Сару в машине и протиснулся в магазин. Люди сметали с полок всё, что попадалось под руку. Продукты, одежду, медикаменты. Очередь на кассе невероятная. Все толкаются. Лезут вперёд. Персонал пытается успокоить и скоординировать людей, но всё без толку. Накидав в корзину всего, до чего смог дотянуться, я увидел, как люди просто выбегают из здания, не позаботившись об оплате товара. Через несколько секунд остальные последовали их примеру… Работникам магазина не оставалось ничего, кроме как, смотреть на это в бессилии. Я сделал так же. Возвратившись домой, я позвонил Майклу. Спросить, что он думает по этому поводу.
«Я не знаю… зачем они высаживают войска? Мы же ни при чём» – воскликнул он.
«Может, они делают это для нашей же безопасности?» – предположил я.
«А кто или что нам угрожает?»
«Понятия не имею… что будем делать?»
«Ждать!».
Потом пропала телефонная связь. Подключение к сети не работало. Мы легли спать. Утром я проснулся от шума автомобилей. Выглянул в окно. По улице то и дело проезжали машины, водители явно спешили. Многие везли коробки и чемоданы. Их закрепили на багажниках и накидали в салон. Две машины столкнулись на перекрёстке у нашего дома. Их хозяева даже не вышли из салона, один сдал назад, другой развернулся и оба поехали дальше. Наши соседи, семья из трёх человек спешно грузили вещи в свою машину. Мужчина криками подгонял жену и сына.
Я разбудил Сару и попросил её одеться и ждать меня. А сам выбежал во двор с намерением выяснить, что случилось и куда все бегут. Чуть дальше по улице стояла патрульная машина. Я кинулся к ней. Парень, полицейский, наверное совсем недавно окончивший академию, пытался по рации, с кем-то связаться, он всё время повторял «жду инструкций… жду инструкций», динамик выдавал лишь помехи и шипение.
«Что случилось?» – я тронул его за плечо.
«Не знаю сэр, простите, вам лучше вернуться домой.»
«Куда все бегут?»
«Бегут из города сэр!».
И он снова попытался наладить связь. Я оглянулся. Понял, что это не шутка, и бросился домой.
Через час, захватив самое необходимое, мы с Сарой стояли в пробке на выезде из города. Это была трасса Е12, я выбрал её, потому что все остальные устремились к ней. Дочка всё сильнее нервничала и беспокоилась. Столь быстрый отъезд, непривычная суматоха и переполох на городских улицах… Я пытался, как мог её успокоить. Говорил, что просто прокатимся на машине по делам… Съездим в другой город, что у меня выходной и мы проведём его не так, как обычно. Сам же в это время думал, что нам делать и куда мы поедим. Поддавшись импульсу, я оставил дом и бросился бежать, но куда и главное, отчего не знал.
Рядом остановился мотоцикл. Средних лет мужчина и молоденькая девушка пытались протиснуться на нём между застрявшими в пробке машинами. Он оглядывался и искал возможность проехать вперёд. Автомобили стояли довольно плотно. Я открыл окно и крикнул сквозь шум:
«Вы знаете, что произошло?»
Девушка повернула ко мне голову:
«Мы едим от самой столицы. Нужно бежать. Они стреляют во всех.»
«Кто?» – тупо спросил я.
«Солдаты… На Новый Пекин пришла война!».
Янис Анил выглядит старше своих лет. Я бы дал ему около сорока, но этому «молодому» человеку нет и двадцати восьми. События шестилетней давности оставили глубокий отпечаток на его лице. Впалые щёки и ранние морщины, неестественно бледная кожа, с белыми шрамами от ожогов. Его длинные, редкие волосы собраны в пучок. Очень худой для своего роста. Можно сказать, высохший.