В шаге от бездны
Шрифт:
Она широко улыбается и указывает на здание школы:
– Давайте поговорим у меня в кабинете, сегодня на улице прохладно.
– Как скажете, – отвечаю я, поудобнее перехватывая портфель.
Мы входим в опустевшее здание и поднимаемся на второй этаж. Мария пропускает меня в свой кабинет.
– Признаюсь, меня удивил ваш звонок, ещё никогда я не давала интервью, – весело сообщает Мария, – Ну не стойте, присаживайтесь.
Я покорно сел в предложенное кресло:
– Это не совсем интервью, я тут не как журналист, а скорее как писатель. Собираю материал для книги. И истории таких людей, как вы, меня чрезвычайно интересуют.
– Ну и пусть. У меня в гостях настоящий журналист или писатель, это всё равно большая честь для меня, – засмеялась она. – Потом буду хвастаться.
Я скромно промолчал. Весёлый нрав этой маленькой, жизнерадостной
– Задавайте ваши вопросы, Билл, вы ведь позволите называть вас Билл, – мягко спросила она. – Я не боюсь воспоминаний.
Кивнув, я включил диктофон.
– Мне так хотелось побыстрее оказаться на месте. Недельный перелёт длился целую вечность. С нетерпением и трепетом я мечтала сойти с корабля и своими глазами увидеть бескрайние, голубые просторы здешних океанов и вдохнуть ароматы планеты, славящейся тропическими лесами и чистейшим, солёным воздухом. Получив багаж, я побежала к выходу из терминала, обгоняя туристов и вызывая улыбки на лицах персонала порта.
Первые секунды под открытым небом Самуи, меня ошеломили. Лазурная синева с барашками белоснежных облаков, неспешно плывущих над головой, яркая непривычная зелень, испускающая новые, незнакомые запахи. Тёплый ветерок, несущий свежесть близкого океана – удивительное зрелище, для выросшего в бетонном мегаполисе, человека. Столько растительности и столько открытого пространства, я никогда не видела. Не говоря уже об океане.
Мечта стала явью. Я впервые вступила на другую планету. И меня переполняли чувства. В то время мне было 25 лет. Жизнь только начиналась, и это начало мне нравилось. В моём кармане лежало приглашение на работу в среднюю школу имени Франциска Колье, первого президента и почитаемого до сих пор на Самуи человека. Городок с одноимённым названием – Колье, столица главного туристического острова колонии, располагался на побережье, там мне предстояло жить и работать. Помню, однокурсники посмеивались надо мной, когда после получения документа об образовании я подала просьбу о своём желании работать в колонии. Это считалось бесперспективным, скучным и непопулярным началом карьеры. Большинство стремились получить места и приглашения на работу во внутренних мирах. Мало кто хотел покидать Метрополию и уезжать в «глухомань». А меня влекла неизвестность и новизна. Разность менталитетов и культур не сильно пугала, я умела находить общий язык со всеми. А гражданство Метрополии давало преимущество для молодых специалистов.
В силу своего характера и любознательности я легко сходилась с людьми. Местные приняли меня неплохо. Некоторые держались настороженно или недоверчиво, но только на первых порах. Потом барьеров не было. Принимать туристов и зарабатывать деньги на «чопорных» путешественниках из богатых внутренних миров, для местного населения было привычно, те жили в курортных зонах на побережье, купались в океане и поглощали отменные морепродукты, но редко кто из них появлялся в других уголках планеты. А таких, как я, приехавших сюда на постоянное место жительство было очень мало. Работники посольства с семьями и небольшой гарнизон в столице, вот и все соотечественники, которых я могла встретить. Планета жила туризмом и по договору с Землёй, на Самуи не допускались иноземцы для ведения бизнеса. А больше здесь делать было нечего.
Работа в школе приносила мне огромное удовольствие, меленький коллектив, добрые, отзывчивые люди. Во многом не похожие на меня, со своими устоями, но в целом хорошие. Ученики с интересом слушали рассказы о моей прежней жизни, удивлялись описаниям огромных городов и фабрик, восторгались событиям и историям из будней Метрополии. Смеялись над тем фактом, что я не умела плавать…
Я влюбилась в этот мир и в этих скромных, простодушных людей. И они отвечали мне тем же.
Так пролетели пять лет. Весть о начале войны здесь восприняли довольно спокойно. Поток туристов иссяк, те, кто находился на планете, были вывезены в течении нескольких недель. Люди, живущие туризмом, вдруг лишились доходов и правительство развернула программу по трудоустройству оставшихся без работы людей, на морские добывающие и перерабатывающие фермы. Остальных же это не коснулось. Как и прежде большинство населения было занято в пищевой промышленности. Моря и океаны Самуи могли прокормить многих. Я не сильно волновалась из-за разворачивающихся событий. В Сеть заходила редко. На работе об этом почти не разговаривали. Жизнь не изменилась, и мы были этому рады. Местные
Изменения начались когда на Самуи прибыли первые корабли с ранеными солдатами колоний, участвовавших в восстании. Точно не знаю, какой политики придерживалось руководство планеты, полагаю, что невмешательства. Но принять у себя, разместить и кормить пострадавших в боевых действиях, оно согласилось… Или ему не оставили выбора.
Транспорты ежедневно доставляли к нам всё новых и новых людей, тысячи и десятки тысяч раненых, спешно размещали в государственных учреждениях, гостиницах и в быстровозводимых модульных пунктах. Огромное количество людей. Спокойная и размеренная жизнь маленькой планеты сменилась на суету и неразбериху громадного, шумного, полевого госпиталя. Было ощущение, что колонии сделали Самуи своей главной лечебницей. По улицам сновали автомобили и грузовики, повсюду разворачивали новые палаточные городки. В небе то и дело пролетали транспортные самолёты, старые корабли – сейнеры, круизные лайнеры, сухогрузы, всё превращали в плавучие госпитали и пункты приёма пострадавших. Улицы городов заполнили солдаты и гражданские, строители и медики, и ещё целая орава обслуживающего и вспомогательного персонала. Бедлам!
В спортивном зале нашей школы разместили легко раненных и выздоравливающих солдат. Поначалу, работники и родители учеников с сочувствием и пониманием относились к ним, приносили еду, гостинцы. Предлагали необходимую помощь, если потребуется. Брались стирать вещи, несли из дома всякие мелочи, вроде полотенец, бритв или постельного белья. Некоторые давали немного денег. Солдаты с радостью принимали всё это и постоянно просили ещё.
Постепенно дети стали сторониться их, побаивались громкого смеха и грубых шуток. Их манер и непривычной внешности. Солдаты расхаживали по территории школы, дразнили учащихся и педагогов, кидали недвусмысленные взгляды и отпускали непристойные замечания в адрес молодых женщин учителей. Часто были пьяны. Директор школы лишь разводила руками, жаловаться было некому.
Спустя время обстановка стала накаляться. Военные становились всё наглее. Они уже не просили, а требовали. Еды, денег, выпивки. Один раз произошёл конфликт, когда подвыпившие солдаты, не стесняясь детей, приставали к учительнице. Только вмешательство офицера, военного врача, успокоило их. Многие дети перестали посещать школу, родители не хотели ни отпускать туда детей, ни появляться самим.
Я старалась как можно меньше находиться вне класса. Так было спокойнее.
В один из дней, на обеденном перерыве моя коллега сказала:
«Тебе нужно было уезжать, Мария, когда ещё была возможность… Подумай, что будет если они узнают откуда ты».
Тогда я впервые, по-настоящему испугалась.
Я не виню тех людей. Многие из них прошли через такое, что и представить сложно. Они и есть настоящие жертвы той войны. Да, всегда и везде жалеют мирных граждан, напоминают об их беспомощности и ужасах, что они пережили. Это так. Это ужасно. Но стоит на миг представить, какой выбор встаёт перед тем, кто берёт в руки оружие, как он оставляет дом, семью или родителей, ломает свою привычную жизнь и оказывается на фронте…Там он должен либо убивать, либо… не мне судить о морали. Мне их жаль. Миллионы отправились на войну под бой барабанов и звуки трубы, многие остались там, на полях сражений, где перед ними вставал тот самый выбор. Либо, либо… тем же кому повезло вернуться живым, потом предстоит решить ещё более сложную задачу, остаться человеком. Вернуться оттуда не только физически, но и морально, убить в себе того зверя, что был необходим для выживания и вновь стать отцом, мужем или сыном…
Многие скажут, среди солдат той войны были и плохие люди. Бездушные, злые и жестокие… Я это знаю… Но разве это не наша общая вина? Разве злодеями и негодяями рождаются? Я долго работаю с детьми и знаю, что это не так. Этого можно избежать. Покоряя звёзды и совершая технологические рывки, человек не должен забывать о своём духовном развитии, иначе однажды мы уничтожим сами себя (делает паузу).
Случайно или нет, меня выдала мать моего ученика. Эта одинокая женщина сблизилась с проходившим лечение молодым офицером, и, скорее всего, влюбилась. Уж не знаю, как это произошло, но правда обо мне раскрылась. О моём происхождении. Как-то утром я пришла в школу, зашла в класс, но вместо учеников, меня ждали трое солдат. Среди них тот офицер.