В шаге от зверя
Шрифт:
Жалеть его не хотелось, уж точно не его. Будь он внимательнее, вопрос со скарбником давно бы решили. К тому же его подчиненные тоже выглядели неважно — потрепанные, в синяках и порезах, у незнакомого мне полицейского и вовсе была сломана рука. Но — слава небу! — живы все, кроме сектантов, планирующих устроить локальный апокалипсис.
С опаской косясь на моего защитника, Иван подошел ближе и скороговоркой зачитал короткое заклинание.
И она проявилась. Полупрозрачная, бледная, как будто лишенная красок девушка. Почему
«Мирон!» — Инга приникла к широкой груди полуволка.
Огромная, лохматая лапа осторожно опустилась на узкую спину. Хрупкие позвонки девушки, проступающие сквозь дымку голубого платья, казались ещё меньше на контрасте со страшными когтями.
Человек, запертый в облике монстра, задрал вверх волчью морду, словно собираясь завыть на луну. Блеснув в электрическом свете, слеза вытекла из уголка звериного глаза и затерялась в серой шерсти.
Обреченные на страшную смерть, они не могли поддержать друг друга — его лишили голоса, установив запрет на превращение в человека, даже когда стал скарбником. Инга стала невидимым, неслышимым духом, привязанным к одному месту.
— Сектанты пробудили Мирона, но не смогли подчинить, совершив ту же ошибку, что и вы, — начала я историю пары в тишине. — Они приняли скелет Инги за кости скарбника. Естественно, Мирон не отдал артефакт, а убил их, как наказал колдун.
— Артефакт? — зацепился за слово взволнованный Хмельнов. — Что именно хранит скарбник?
— А вас не интересует, кто сделал это с ними? — незапно подавший голос Владимирский с жалостью смотрел на обнимающуюся пару. — С ними поступили бесчеловечно!
Я уже знала ответ от Инги — окунувшись в ее сознание, увидела много интересного и, увы, страшного.
— Это сделал Ингвар Муберг, не чурающийся запретных ритуалов колдун.
Полуволк отреагировал на знакомое имя — зарычал, злобно ощериваясь.
— Муберг — международный преступник, — нахмурился начальник полиции. — Но ответить по закону не сможет — уже несколько лет мертв.
— И все равно мы должны известить ОК о находке и ее связи с Мубергом, — заметил сухо Глеб и достал из кармана джинсов смартфон.
— Стой! — приказал напряженно Хмельнов. — Мы должны разобраться сами, затем уже звонить контролерам. Муберг все равно мертв и, как я слышал, не оставил наследников. Артефакт, по сути, ничей, значит, мы легко освободим скарбника и его подругу.
— Лучше позвоните Хеммингу, пусть разбирается он, — поддержала я своего бригадира.
Максим, продолжая находиться в облике медведя, повернулся всем корпусом в сторону старшего некроманта. Молчаливая, но такая показательная поддержка!
На душе потеплело, охватившая сердце стужа отступила.
— Пока сами не прояснили ситуацию, я считаю, что звонить еммингу не надо, — напористо заявил начальник полиции, обводя
— Разумеется, звонить не надо — я уже здесь.
Из полумрака, со спины Хмельнова, вышел высоченный блондин с холодными серо-голубыми глазами и шрамом на лице.
Несмотря на все хорошее, что для меня сделал господин Контролер, я опасалась его. Но теперь по — настоящему возликовала, увидев, как уничижительно он смотрел на Хмельнова. Сейчас кому-то как достанется!..
Начальник полиции отступил на шаг, но заговорил бодро и уверенно:
— Вышло недоразумение. Господин емминг, позвольте, я объясню ситуацию…
— Не позволяю, — перебил его Контролер. — Почему менталистка чистильщиков опять работает на полицию, напишите объяснительную.
— Так Градова внештатный консультант! — встрепенулся Хмельнов. — И ее бригада здесь случайно…
Хемминг махнул ладонью, обрывая оправдания.
— Маргарита, раз вы снова с головой окунулись в события, вам и слово.
Определенно, он хотел сказать, что я окунулась не в события, а в кое-что другое… И он в некотором роде прав: сознание Инги, которого коснулась, далеко не райский уголок.
— Лет десять назад Ингвар Муберг спрятал чужой артефакт, одновременно наказывая Ингу, которая на него работала. Колдун посчитал ее предательницей, выдающей секреты, и наказал так, чтобы остальные даже думать не смели о доносе ВОК или побеге.
згляды присутствующих скрестились на неживой паре.
Мирон все так же нежно обнимал свою любимую. Чудовище и мертвая красавица. Их любовь прошла испытание мучительной гибелью — и никто не отрекся от другого.
— Муберг был гением в магии.
Так многие считали, и знаю, были маги-теоретики, которые не верили в преступления колдуна, называя его жертвой предубеждения ВОК.
Но на вырвавшиеся у Хмельнова слова полуволк страшно зарычал, а Контролер резко возразил:
— Муберг был жестоким ублюдком, который воровал чужие наработки и открытия.
Колкое, студеное замечание Контролера заставило некроманта передернуть плечами.
Я же продолжила рассказывать то, что узнала от духа:
— Инга, действительно, предала своего нанимателя, точнее, хозяина — он обманом вогнал ее, как и многих магов, в бессрочную кабалу. Девушке не нравились его поступки и приказы, и когда Мирон предложил собрать компромат, она согласилась без раздумий. Улик против Муберга нашлось на смертную казнь, но сбежать они не успели.
Скарбник крепче прижал к себе Ингу, задирая морду вверх, будто борясь с желанием завыть. Беззвучное выражение горя страшнее рыданий.
Даже представить боюсь, что ощущал мужчина, не сумевший защитить свою женщину, когда ее обрекли на жестокую смерть у него на глазах. Подобное врагу не пожелаешь, что говорить о влюбленных, которые пытались уличить преступника?..