В шаге от зверя
Шрифт:
Ох… Начальник полиции смотрел на меня с… ненавистью?
Внутри екнуло от неожиданности.
Встретившись со мной взглядом, мельнов широко улыбнулся. Ненависти в глазах как не бывало. Может, мне почудилось?.. Сейчас я ощущала лишь любопытство и восторг мужчины.
Но не выдумала же я столь сильное чувство, как ненависть?! Значит, его испытывал кто-то другой, а Хмельнова просто зацепило?..
— Ты ни в чем не виноват, Мирон, — жарко шептала Инга, обнимая своего возлюбленного. — Это все Муберг.
Духи кружили
К счастью, Контролер им об этом быстро напомнил:
— Мирон, Инга, желаете ли вы отправиться на перерождение? И в новой жизни быть вместе?
— Да, — духи ответили в унисон, держась за руки.
— Мирон, для начала нужно перестать быть стражем артефакта Муберга. Родион, ты сможешь поставить им метки, чтобы и в новой жизни их притянуло друг к другу?
— В этом нет необходимости после всего пережитого вместе, — отозвался некромант. — Инга ведь тоже в некотором роде невольный скарбник, только хранила она Мирона. Их любовь настолько сильна, что изменила заклятие Муберга.
Я снова отвернулась.
Пару было жаль, а ещё меня до слез восхищала их стойкость и верность. Не раз наблюдала, как любовь умирала, сталкиваясь с бытовыми трудностями. А тут мучительная смерть и долгие годы в темноте без возможности общаться. Как они сохранили свою любовь? Или это любовь хранила их?..
Сморгнув назойливые слезинки, я сосредоточилась на ритуале, который проводил Велигор.
Мою излишнюю эмоциональность следовало подавить, пока она не создала проблему. Я без колец долго, поэтому и воспринимаю ситуацию чересчур остро — слишком много живых и неживых вокруг, каждый делится с миром своими эмоциями и мыслями, которые цепляют, закручивают в пестром вихре, создавая в моем сознании хаос.
Еще час-два — и меня окончательно накроет откатом. Надо держаться…
Золотисто сияя, с недр котлована вынырнула черная шкатулка и медленно опустилась к ногам Хемминга. К его чести, он не бросился рассматривать, что внутри, продолжил невозмутимо следить за ритуалом.
Я же не удержалась — щелчком пальца по камню активировала серьгу-артефакт. Обострившееся зрение позволило, будто вблизи, рассмотреть выжженный рисунок на крышке шкатулки. Узор из рун органично вплелся в схематичное изображение медведя, стоящего на задних лапах.
— Мирон, Инга, вы готовы уйти в свет? — без пафоса, но как-то по — особому спросил Велигор.
Сейчас он был самым могущественным из нас, держа нити чужих душ. Он мог поработить духов, заставив служить себе, мог бы натравить их на своих недоброжелателей.
Но он их отпускал.
— Инга, я люблю тебя. — Бывший скарбник клятвенно положил правую руку на сердце, левую протянул возлюбленной. — Ты в моем сердце навеки.
Полупрозрачная, но безумно красивая и нежная девушка без колебаний потянулась к своему мужчине.
— И я люблю
Их руки соединились — и словно сверхновая вспыхнула в ТРЦ, ослепляя свидетелей.
Гулкая тишина. Белые пятна перед глазами — я толком не успела зажмуриться.
— Маргарита, теперь точно все, — заявил Хемминг тихо, но решительно. — Ты слишком выложилась, уезжай.
На плечи мне опустился шерстяной кусачий плед.
— Глеб, Зорин, уведите ее.
Это был приказ, которого бригадир не посмел ослушаться.
Пользуясь тем, что мое зрение ещё толком не восстановилось, Глеб повел меня прочь.
— Он прав, Рита, нам пора. Макс, превращайся и догоняй нас.
Световые пятна перед глазами исчезли лишь на улице. Может, это и не из-за заклинания Велигора? Вдруг это я слишком вымоталась?
Вдохнув свежий воздух, ощутила волну жгучей боли, стекающей по макушке к шее.
Как там Лия? Переживает, наверняка. Хоть бы токсикоз не начался на нервной почве…
Стоп! Это не мои мысли.
— Глеб, мои кольца в кармане, и я слышу тебя, хоть уже подняла щиты. — Я попыталась выдернуть свою руку из захвата, и это удалось.
Рыжий оборотень сразу понял, о чем я.
Остановившись, он подождал, пока достану блокираторы из кармана джинсов.
— Я уронила три кольца возле котлована.
— Сейчас сообщу, чтобы поискали, — кивнул бригадир. — Посиди пока в микроавтобусе.
— Есть, мой генерал! — неловко пошутила я.
Глеб открыл передо мной дверь.
— Что там? Все живы? Где Макс? — Нас засыпали вопросами.
— Тихо! — цыкнул на чистильщиков бригадир. — Расспросы потом. Маргарите — шоколадку и покой.
Уходя, он решительно закрыл дверь.
Зрение не восстановилось, боль нарастала, но я сумела рассмотреть встревоженное лицо Лии.
— Рита, держи, с орехами.
— Спасибо.
Я откусила кусочек мягкой, несмотря на прохладу кондиционера, шоколадки и прикрыла глаза.
Боль захватила всю голову. Разговаривать, даже видеть никого не хотелось. Я была словно в тумане.
— И кофе налейте, пожалуйста, из термоса, — попросила из последних сил.
— Обойдешься, — грубовато ответил Максим. — Кофеиновая маньячка!
Когда он вернулся? Я не услышала и не почувствовала.
На мои виски легли прохладные пальцы — и я забыла обо всем на свете. Несколько нажатий — и наступление боли было остановлено. Она замерла, будто не веря, что кто-то наглый вознамерился ее изгнать из моей головы.
— Дыши глубоко, Рит, и ни о чем не думай, — прошептал Максим близко-близко, щекоча дыханием мою щеку.
И я подчинилась.
Хемминг провел менталистку долгим взглядом, сохраняя маску невозмутимости на лице и при этом беспокоясь о состоянии девушки. Она все еще не восстановилась после событий в Туле.