В Шторме
Шрифт:
Сейчас он смотрел, просто смотрел на Мару, не делая больше никакого движения, даже не поворачиваясь к ней полностью.
И когда она застыла, чувствуя себя прикованной к месту и судорожно ища, что еще можно сказать, чтобы пробиться к нему, он отвернулся, вновь уставившись на город вдали. И Маре осталось только смотреть на его спину, в полной растерянности.
– Ты… кажешься…
Он не повернулся к ней, никак не реагируя на ее сбивчивые слова. Ей хотелось, чтобы он закричал, обвинил ее - даже это было бы лучше, чем такая безучастность, полностью лишенная
На ее пути встали непроницаемые, обернутые вокруг него щиты. Броня.
– Все хорошо, спасибо, - повторил он все тем же ровным голосом, по-прежнему не поворачиваясь к ней.
– … Я… думала…
Что она думала? Реально, что?
Теперь, стоя здесь, перед ним, зная, кем он стал и на что был способен… Мара фактически беспомощно заикалась, потому что мысли разбегались от нерешительности – когда она не имела больше понятия, на что надеялась, что чувствовала и что хотела.
И прежде чем она смогла составить хоть какое-то связное предложение, в комнату ворвался Риис с двумя охранниками позади.
– Сэр… - проговорил он, затаив дыхание.
– А, Риис, - невозмутимо произнес Скайуокер, так и не поворачиваясь, словно это был нормальный способ вхождения в комнату.
– Коммандер Джейд как раз уходит. Возможно, вы могли бы проводить ее.
Мара в изумлении повернулась к Люку, открыв рот, чтобы возразить…
Он не дал ей такой возможности.
– Спокойной ночи, коммандер Джейд, - произнес он, все так же вглядываясь в темноту и остро жаля ее окончательностью своих слов.
Любая возможность продолжить разговор была фактически отнята присутствием Рииса; расстроенная и выбитая из колеи Мара направилась к выходу, размышляя, доложит ли покорно этот адъютант Императору о ее маленькой опрометчивости. Размышляя, определил ли этот разговор рамки ее отношений со Скайуокером.
***
Как оказалось, увидеть Скайуокера было очень трудно, увидеть одного - практически невозможно; Палпатин охранял свое новое чудо со всей ревностью, удостоверяясь, что ни с ним никто не разговаривал, ни он ни с кем.
Иногда Мара видела его в личных апартаментах Императора, когда их обоих туда вызывали, или в Суде, когда он входил туда в свите Императора, не смотря ни направо, ни налево, идя сразу позади своего Мастера к возвышению и ожидая всегда следовавшее приглашение встать около трона.
Она никогда не замечала, чтобы он носил там лайтсейбер, однако часто видела, что он носил его в присутствии Императора при различных частных обстоятельствах; к тому же Палпатин ежедневно приходил на его тренировки в учебном зале. А это значило, что в Суде он не носил сейбер не из-за нехватки доверия; было совершенно ясно, что это сознательное решение со стороны Императора, для которого у того обязательно
Естественно, все при дворе изводились любопытством в попытках узнать, кто он. Безрезультатно конечно же - Палпатин позаботился об этом. Никто даже не знал его имени.
И не узнают - Маре лично была поручена задача уничтожения каждого упоминания о нем из всех существующих данных. И последние несколько месяцев она провела, перебираясь из одного внешнего региона в другой, с одной пыльной планеты на другую, обеспечивая, чтобы все файлы и другие материальные сведения, ссылающиеся на Скайуокера, независимо от того, насколько маленькими или частичными они являлись, были уничтожены без возможности восстановления. В конце своей миссии она объединила несколько уже активизированных команд, чтобы проникнуть в строго охраняемую разведывательную систему ботанов - единственный надежный источник по-настоящему независимой информации в Империи - проверяя, что все детали, подкинутые к ним «Черным Солнцем» несколько месяцев назад, были на месте, и что любые остающиеся независимые разведданные, кроме нескольких незначительных ссылок на имя Люка Скайуокера, исчезли.
Не должно было остаться ничего; ей было приказано проделать идентичную работу еще за несколько месяцев до того, как она встретила его - еще до того, как он прибыл во дворец - работая с независимыми источниками информации. Большинство данных, указывающих на него, было уничтожено еще тогда. Оставались лишь маленькие ниточки, проследив которые, понять что-то полностью было невозможно.
Теперь были только слухи. Направленные в нужные уши и легко распространяющиеся сплетни - фактически превращающиеся в паранойю.
Только фанатично преданная императорская охрана, стерегущая его в камере под дворцом, и несколько высокопоставленных личностей знали правду о нем; и ее мастер сделал все возможное, чтобы подчеркнуть свое желание их молчания по этому вопросу - в этом она была уверена.
Он стал тайной, загадкой. Тенью.
Точно такой же, как она.
Глава 21 (1)
Стояла середина утра. Унылый зимний свет вливался в высокие окна тренировочного зала - огромного пространства с деревянным полом; когда-то Мара использовала его для своих тренировок с лайтсейбером. Теперь оно было закрыто для нее. Ходили осторожные слухи, что уже больше четырех месяцев там занимается Скайуокер, каждый день, от рассвета до заката, один или с Палпатином; отдавая себя упорным, неизменным тренировкам.
Час за часом, день за днем, неделя за неделей. Беспрерывно. На грани одержимости.
Мара прошла мимо шести алых гвардейцев у дверей зала, задаваясь вопросом, для чего именно они здесь стоят: чтобы удерживать Скайуокера внутри или чтобы не пускать к нему других. Вероятно, второе, решила она; что такое шесть человек охраны против вооруженного ситха, если тот решит уйти?
Да, ситха. Не смотря на то, как называл его публично Император. Но и с этим она постепенно свыклась, одновременно подмечая все больше новых черт в этом замкнутом Скайуокере; было что-то неустойчивое в его манере поведения, что-то указывающее на изменчивый взрывной темперамент. Она свыклась и с его новым статусом, и с его положением и находила всю эту ситуацию даже интригующей; разумеется, в строго профессиональном – ни в коем случае не личном – плане.