В Шторме
Шрифт:
Ни у того, ни у другого не хватило духа для этого.
И независимо от того, что случилось потом, эта связь осталась между ними - Вейдер верил в это безоговорочно. Потому что он знал, что чувствует…
Он мог позволить Палпатину сделать худшее - позволить тому предать его, настраивая Люка против него или его самого против мальчика. У Вейдера была более крепкая хватка, более глубокий резонанс.
Самая естественная связь, самое прочное давление, вне всякого сознательного выбора, вне всяких манипуляций.
То, что он не мог отрицать…
Глава 22
Многочисленные ряды штурмовиков собрались на огромной посадочной платформе далеко внизу, созванные по приказу Палпатина для торжественной встречи Лорда Вейдера с обширной миссии у пограничных миров.
Палпатин стоял в одном из частных залов Южной Башни, в удалении от церемонии, разделив свое внимание между нею и практически бесшумными шагами, сопровождающимися резким преломлением в Силе по мере их приближения.
Он шел вдоль длинного зала к своему Мастеру, солнечный свет, поглощаемый его неизменно темными одеждами, оставлял ему лишь тень впереди, рука слегка касалась лайтсейбера, заверяюще покачавшегося на бедре.
Достигнув Мастера, стоявшего к нему спиной, он легко опустился на колено. Император не стал утруждать себя поворотом и ограничился лишь жестом руки:
– Встань, друг мой.
Скайуокер поднялся и встал рядом с Мастером, наблюдая за церемониальными приготовлениями внизу.
– Твой отец приземлится в течение часа. Я приказал ему явиться в мою частную палату для аудиенций. Ты тоже будешь там.
Не отводя взгляда от происходящего внизу, бесстрастным и сдержанным тоном Скайуокер спросил:
– Зачем?
– Затем, что я приказал, - членораздельно и жестко обрезал его Мастер сиплым от досады голосом, также не сводя глаз с главной посадочной платформы.
Какое-то время они молчали; Люк знал, что у Императора есть что еще сказать, и охотно ждал, когда тот заговорит…
Палпатин чуть повернулся и произнес напряженным от нетерпеливого ожидания голосом:
– Ты будешь драться с ним?
– Вы хотите этого?
– немедленно откликнулся Скайуокер.
Не было ни страха, ни желания в его словах, но Палпатин знал, что находится в его сердце.
– Ты волен поступить, как пожелаешь, - Император позволил своему разрешению повиснуть в воздухе на долгое время, однако его павший джедай даже не шевельнулся.
– Но ты не можешь убить его.
Глаза мальчишки взметнулись к Палпатину, и хотя лицо и голос оставались осторожными и нейтральными, не выражая непочтения, все же его слова были близки к открытому неповиновению:
– Вы непрерывно обвиняете меня
Палпатин не обернулся:
– Ты сделаешь так, как я приказываю.
Его дикий джедай промолчал, явно не впечатлённый этим. С тех пор, как он был освобожден из камеры, прошло долгих четыре месяца, некоторые его шрамы за это время поблекли и исчезли, другие были настолько свежими, что все еще темнели кровоподтеками, являясь свидетельством продолжающихся сражений.
Но Палпатин знал, что война давно выиграна. Сейчас лишь происходило повторное обозначение линий, проверка пределов и границ.
И, по правде говоря, он наслаждался этим - игра не закончилась, она просто перешла на более изощренную арену.
Палпатин повернулся, впиваясь глазами в своего джедая на несколько долгих секунд - подчиняя его своей воле. Скайуокер отвернулся, молча, стиснув челюсти, чтобы удержать рвущиеся слова.
– Ты понял? – с нажимом спросил Палпатин.
– Да, Мастер, - ответил наконец мальчишка, глухо и напряженно.
– Хотя я не понимаю, почему.
Палпатин улыбнулся на такую явную, неугасающую досаду. Но не уступил и не смягчился - у него была своя задача.
– Потому что он нужен мне.
– Для чего?
– вновь бросил вызов Скайуокер почти срывающимся голосом.
– Для того, к чему ты кажешься не способен, - обвинил Палпатин, смотря на него жестким взглядом.
– Для беспрекословного повиновения моим приказам.
Те чудесные, замечательные глаза холодного синего цвета закипели от подавляемого гнева в ответ на провокацию, но джедай промолчал.
Палпатин поднял брови:
– Когда ты сможешь это, я отдам тебе его голову.
Скайуокер разочарованно отвернулся. Палпатин знал, что тот пытался повиноваться, но попросту не был способен к этому, несмотря на причиняемый себе вред. И это было одной из причин, по которой Император ценил его, получая удовольствие от его общества. Волк, берущий пищу из руки своего Хозяина. Припадающий к ногам Хозяина – почти.
Порой он все еще стремился убежать - образно, если не буквально - и Палпатин все еще дергал за цепи, которые держали его. Но это не останавливало Скайуокера от попыток.
И это не останавливало руку Палпатина в ответ.
Глава 23 (1 часть)
Вейдер целеустремленно шел по длинному коридору жилой резиденции Императора в Восточной Башне; хорошее знание дворца придавало его широкому шагу еще большей уверенности. Хотя обычно Мастер не вызывал его в эти комнаты – и уже одно это было предупреждающим сигналом. Но гораздо больше настораживало отсутствие охранников у входа в зал, ведущий в частную палату для аудиенций, называемую Красной Комнатой.