В след за луной

Кук Линда

– Он тоже был там?

– Да. Он прибыл туда из Динана. Откуда еще он мог узнать о том, куда вы направляетесь, если не от Ги? И зачем ему вообще понадобилось следовать за вами, если не по прямому указанию Ги?

Джоанна принялась расхаживать около костра, погрузившись в размышления.

– Ги из Динана, - наконец сказала она, - самый доверенный из всех торговых партнеров моего дяди, будь то здесь, в Бретани, или где-либо еще. Кроме того, он был близким другом моего отца. Он бы никогда меня не выдал. Ги никогда не проявлял к моей семье ни малейшей враждебности -

ни сейчас, ни прежде. И он не стал бы продавать меня за золото. Он и так достаточно богат!

– Я тоже склонен ему доверять, - заявил Паэн.
– Старый Ги во время нашей встречи держался крайне настороженно и не слишком охотно согласился помочь незнакомцу, хотя я и сослался на вас. Но его дом полон слуг, некоторые из них молоды, и их преданность еще не проверена на деле. Кто-нибудь вполне мог вас предать.
– Он взял ее за руку.
– Завтра же утром мы поедем в порт Сен-Мишель, чтобы найти там корабль.

Джоанна кивнула.

– Но этой ночью, - продолжал Паэн, - я хочу, чтобы вы взглянули на арфиста. Не исключено, что он уже приезжал в Рошмарен или в аббатство, когда вы там гостили. Если так, вы могли его запомнить - и его хозяина тоже.

Джоанна вздрогнула:

– Вы что, привезли его с собой?

Паэн выхватил из охапки валежника сухую ветку и поднес ее к огню. Затем поднял свой небольшой, ярко горевший факел над их головами.

– Он сейчас в часовне, к востоку от постоялого двора. Мы можем добраться туда менее чем за час, если держаться главной дороги.

Матье тут же вскочил на ноги.

– Паэн?

Тот в ответ пожал плечами.

– Этот человек мертв.

– Вы убили его?
– раздался в темноте сдавленный вскрик Джоанны.

Паэн обернулся к ней и покачал головой:

– Нет, я его не убивал, хотя негодяй вполне этого заслуживал, раз посмел посягнуть на жизнь женщины. Он умер около полудня, когда на постоялом дворе все было тихо. На его теле, если верить словам Урсулы, не нашли никаких следов насилия. Вероятно, причиной смерти был яд.

Или страх.

– А кто еще там был? Она кого-нибудь запомнила?

– Несколько путешественников, которые заехали, чтобы купить еду, и сразу после этого продолжили путь. Урсула говорит, что двоих или троих из них сопровождали слуги. Ничего особенно примечательного.

Матье пробормотал несколько слов, которые Джоанне не удалось разобрать.

– По-твоему, - добавил он уже громче, - с нашей стороны разумно туда возвращаться?

– Постоялый двор был пуст, когда я туда приехал, и оставался пустым, когда я его покинул. Часовня небольшая, а подступы к ней хорошо просматриваются со всех сторон. Поблизости нет другого жилья, кроме домика священника.
– Паэн снова обернулся к Джоанне:

– Завтра утром священник совершит над этим парнем погребальный обряд, и после этого уже ни одна живая душа не сможет узнать, кто он такой и как зовут его хозяина. У вас осталась последняя возможность, Джоанна, взглянуть в лицо вашему врагу. Говорят, внешность у него не бретонская. Если он англичанин и прибыл сюда из Уитби, вам следует об этом узнать до того, как вы подниметесь

на борт корабля. Вы сможете это сделать?
– спросил он.

– Мне ничего другого не остается, - ответила она и отвернулась.

***

Тело арфиста - совсем незнакомого Джоанне человека, привезшего золото в обмен на ее гибель, - поражало своей холодной загадочностью. Из-за деревьев у самого края церковного двора Джоанна смогла различить в окне только кусок сваленной в груду белой материи, понимая, что из всех смертей, которые ей пришлось видеть за свою короткую жизнь, эта стала для нее самым действенным предостережением и самым ярким напоминанием о ее собственной незавидной участи.

– Священник, должно быть, в часовне, - прошептала Джоанна.

– Вряд ли. Арфист - чужой человек в этих местах, поэтому священник, наверное, мирно спит в своем доме.

– Но ведь ставни в часовне открыты, - возразила Джоанна.
– Наверняка внутри кто-то есть.

– Ставни должны быть открыты, чтобы душа умершего могла свободно покинуть здание, - пояснил Паэн.
– Если этого не сделать, она останется там, чтобы потом преследовать живых.

– Я никогда не слышала об этом...

– Вы же не воспитывались в Бретани, - отозвался Паэн и, обернувшись к ней, коснулся ее руки.
– Вы готовы?

Джоанна перегнулась в седле и положила руки на плечо Паэна, чтобы спуститься на холодную землю. Матье перехватил поводья ее кобылы, пообещав спрятать животных в безопасном месте и сразу привести их обратно, если услышит звук человеческих голосов или цокот лошадиных копыт, приближающихся к часовне.

Паэн поддерживал Джоанну за руку, пока она шла по неровной почве церковного двора, после чего притянул ее к себе, одновременно приоткрыв узкую дверь часовни:

– На его теле нет следов насилия. Со стороны может показаться, что он спит.

С этими словами он ступил, увлекая ее за собой, на голые каменные плиты пола. И в этот миг пламя свечей ударило, словно два ярких солнца, прямо в ее широко распахнутые глаза, и она замешкалась, ослепленная, на пороге часовни.

– Нам нужно торопиться, - тихо сказал Паэн.
– Повернитесь лицом ко мне, и я приведу вас.., я приведу вас к нему.

Джоанна почувствовала, как наклонился Паэн, и увидела, что он откинул покров с лица умершего - совсем юного лица, на гладкой коже которого только начал пробиваться первый пушок. Арфист оказался красивым юношей с правильными чертами, облик которого можно было бы назвать ангельским, если бы не крупный капризный рот, на котором навечно застыла довольная ухмылка.

– Взгляните еще раз, - прошептал Паэн.
– Вы его не узнаете?

Джоанна покачала головой:

– В Рошмарен часто приезжали менестрели, среди которых были и арфисты, до того как...

– Как - что?

– До того, как мой брат погиб там.

Джоанна снова посмотрела на лицо юноши. Если бы не бледно-голубой оттенок кожи, наводивший на мысль о смерти, со стороны и впрямь могло показаться, что он просто спит.

– Нет. Я никогда не видела этого человека у нас в замке.