В след за луной

Кук Линда

– Тогда я поеду, - произнесла Джоанна.

Молеон кивнул:

– Перед отплытием в Нормандию я верну вам корабли и золото, как мы с вами и договаривались.

– Оставьте себе достаточную сумму, чтобы у Агнес было приличное приданое, - тут же отозвалась Джоанна.
– Выходя за вас замуж, она должна была получить часть моего приданого, однако Ольтер потратил все до последнего денье, и Агнес сильно сокрушалась из-за того, что на вашу долю ничего не осталось. Скажите ей, что я...

– Для меня это не имеет значения, - покачал головой Молеон.
– И никогда не имело.
– Он положил

арфу на низенькую скамейку рядом с окном. Вам пора.

– Если мои корабли понадобятся вам для того, чтобы отправить ваших людей в Нормандию, можете воспользоваться ими и вернуть их мне позже, в июне, когда у нас появится новая шерсть для продажи, - предложила Джоанна.

Молеон молча поклонился. Попрощавшись с ним, Джоанна на цыпочках прошла мимо спальни Агнес и спустилась по узкой лестнице к двери.

Паэн ждал ее и от нетерпения не мог устоять на месте. Глаза его были затуманены бессонницей, а черты лица казались резкими в слабом свете зари и столь же мрачными, как у Молеона.

Она подошла к Паэну и заглянула в его темные глаза.

– Я не против того, чтобы отложить отъезд до завтрашнего утра. Похоже, вы оба совсем не спали.

– Мы уже готовы, - ответил он, - и хотим как можно скорее покинуть Ноттингем, если только ты согласна.

Тон его, хотя и не был требовательным, не допускал возражений. Сейчас не время было обсуждать прошлое или принимать решения на будущее, за исключением их возвращения в Уитби. Когда они шли по переулку, Паэн говорил о вьючной лошади, которую ему удалось выкупить у норманнов, и о том, как долго ему пришлось торговаться, чтобы Джоанне вернули ее кобылу вместе с седлом. Матье между тем присоединился к Эдвину и Рольфу, объяснив им, где они могут найти своих животных и сколько серебряных денье им стоит предложить охранникам возле конюшни в качестве взятки.

Они направились мимо главной башни к городской стене, где еще недавно находились ворота, захлопнувшиеся перед Ричардом Плантагенетом. Дымок от догорающих ворот все еще вился над укреплениями, поднимаясь тонкой струйкой в холодном утреннем свете, и, расплываясь серой пеленой, загораживал низко стоявшее над горизонтом солнце.

Эдвин и молодой Рольф последовали за Матье на конюшню. Звук их голосов, о чем-то споривших с охранниками, то усиливался, то затихал, сопровождаемый звоном монет, сыпавшихся из одной ладони в другую. Паэн и Джоанна ждали их в тени дома, любуясь восходящим солнцем.

– Мне следовало рассказать тебе обо всем раньше, - тихо сказал он.

– Если бы я узнала об этом сразу, между нами ничего бы не было.

Он положил руки ей на плечи и развернул лицом к себе.

Под глазами у него залегли темные круги.

– Из всех моих секретов, - произнес он, - этот больше всего отягощал мою совесть.

– Теперь я понимаю, что ты не мог поступить иначе, и если бы у тебя был выбор, ты бы не убил его.

– Убийство Мальби - еще не самый страшный мой грех, - отозвался Паэн.
– Мой главный грех состоял в том, что я умышленно держал тебя в неведении о содеянном и позволил тебе хотя бы ненадолго полюбить меня.
– Он опустил руки и отступил назад.
– Когда мы в первый раз предавались любви, то думали, что время, отведенное нам, будет коротким. Когда я

отправлюсь в Нормандию, ты должна будешь дать мне ответ, Джоанна, ошиблись мы или нет.

Слышать эту кроткую покорность судьбе в его голосе, не чувствовать больше мягкого прикосновения сильных рук к своим плечам было для Джоанны невозможно. Она шагнула к нему.

– Ты никогда не лгал мне, Паэн. Тогда, в лесу возле Рошмарена, я спросила тебя, не ты ли убил Ольтера Мальби, и ты ответил, что никто не предлагал тебе деньги за то, чтобы ты его прикончил.

– Я намеренно исказил смысл слов, чтобы помешать тебе бежать одной. А потом, когда опасность миновала, я все равно ничего тебе не сказал. С моей стороны это было равноценно лжи.

– И что бы ни двигало тобой тогда, я признательна тебе за эту ложь, потому что если бы не она...

Она прервалась, услышав громкие голоса и цоканье копыт, свидетельствующие о том, что Матье удалось наконец получить обратно лошадей из Гандейла.

– Одному из ваших парней пришлось вернуться!
– крикнул Матье, подъезжая к ним.
– Он говорил что-то о кошельке с серебром, спрятанном в грязи. Неужели у тебя и здесь есть тайники, Паэн? Во дворе замка, под самым носом у короля Ричарда? Как видно, приятель, женитьба окончательно помрачила твой рассудок. В следующий раз ты спрячешь свое золото прямо в сапогах у графа Джона.

Паэн проверил подпругу на кобыле Джоанны и подсадил ее в седло.

– Да, это было глупым поступком, - согласился он и в слабом свете наступавшего утра улыбнулся жене:

– Я уже пытался учиться уму-разуму у моей несравненной супруги. Видно, мне придется попросить ее начать все сначала.

Джоанна коснулась его волос.

– Первый урок заключается в том, чтобы не тратить понапрасну время, которое у нас есть.
– Ее рука скользнула вниз, к покрытому жесткой щетиной подбородку мужа.
– А второй, - продолжала она, - в том, что впредь тебе следует советоваться со своей женой во всем, что касается твоей бороды.

Вернулся Эдвин с кошельком серебра, который он с трудом отыскал во дворе замка. Джоанна поблагодарила его, и, пришпорив лошадей, они тронулись в путь.

***

Они пересекли огромное поле, на котором еще совсем недавно, перед капитуляцией Ноттингема, располагалась лагерем армия короля Ричарда, и, едва миновав сторожевые посты, пришпорили лошадей, чтобы побыстрее покинуть этот город. Два раза, когда они делали привал, чтобы дать отдохнуть животным, до них доносились звуки королевской охоты из густого леса, по которому проходила дорога, и каждый раз после этого всадники еще сильнее пришпоривали лошадей, оставляя Ричарда Плантагенета и его рыцарей далеко позади.

К полудню они остановились на гребне пологого холма и увидели приютившуюся в долине под ним небольшую усадьбу. Поднявшийся северный ветер принес с собой гряду кучевых облаков, заслонявших свет солнца. Паэн нахмурился.

– Надвигается гроза, и нам лучше найти себе убежище сейчас, пока еще нет дождя. Матье пожал плечами:

– С каких это пор тебя стал смущать слабый дождик?

– С тех самых, как я обнаружил, что есть куда более приятные способы проводить время.
– Он обернулся к Джоанне и указал ей на ферму в долине: