В спецслужбах трех государств
Шрифт:
На допросе бывший нарком показал, что мысль о бегстве, которое он предпринял для того, чтобы избежать грозившего ему ареста, возникла у него под воздействием разговора, имевшего место на даче Ежова. И когда утром 14 ноября 1938 года Успенскому позвонил Ежов, то его слова: «Тебя вызывают в Москву, плохи твои дела», он понял как сигнал, предупреждение о грозящем аресте. «Передо мной встала дилемма: или стреляться, или попытаться скрыться, я предпочел последнее», воспользовавшись советом Ежова, недвусмысленно высказанным им в конце разговора: «А в общем ты сам смотри, как тебе ехать и куда именно ехать».
В январе 1940 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Успенского к расстрелу.
Каким Успенский останется
Не стало Ежова, не стало Успенского. Новый нарком внутренних дел Берия в декабре 1938 года назначил исполняющим обязанности наркома внутренних дел Украины Амаяка Кобулова, старший брат которого, Богдан, являлся заместителем Берии в союзном НКВД. Старший лейтенант госбезопасности продолжил «наводить порядок» в Киеве и разоблачил «антисоветский заговор в НКВД Украины во главе с наркомом Успенским».
«Украинский Кобулов был еще мальчишкой и довольно неподготовленным», — так отозвался о нем Хрущев. Об Амаяке известно, что он имел образование в пределах пяти классов торговой школы (высшее образование получил после войны) и непомерные амбиции. В 1939 году он направляется за границу в качестве руководителя берлинской резидентуры, где ему был подставлен агент-двойник «Лицеист», через которого фашистские спецслужбы сумели успешно провести операцию по прямой дезинформации советского руководства.
Уничтожение наркомов внутренних дел Украинской ССР продолжилось: по делу Берии в 1955 году были расстреляны и А. Кобулов, и П. Мешик, бывшие короткое время руководителями органов безопасности республики. Кобулову вменялось то, что он являлся активным участником антисоветской заговорщической группы Берии, виновен в развале работы советской разведки в Германии накануне войны, нарушении законности и фальсификации следственных дел. Оправдываясь в применении пыток, А. Кобулов упомянул об указаниях руководства партии применять меры физического воздействия к арестованным врагам и полученном указании Сталина по этому вопросу.
Глава третья
Они возглавляли КГБ Украины
Спустя год после смерти Сталина указом Верховного совета СССР в марте 1954 года образуется новая спецслужба — Комитет госбезопасности при Совете министров СССР.
Народная мудрость гласит, что «новая метла по-новому метет». Пришедший к власти Никита Хрущев принял деятельное участие в реформе оставшейся в наследство громоздкой правоохранительной системы — выделении государственной безопасности из органов внутренних дел в самостоятельный орган. Создав Комитет с приставкой «при Совете министров СССР», он понизил его статус до рядового комитета, хотя в структуре правительства действовали государственные комитеты с полномочиями, близкими к министерским.
Бывший нарком внутренних дел Украинской ССР Иван Серов назначается первым председателем КГБ. Он был близок Хрущеву, работал с ним на Украине, выступал в его поддержку, будучи осведомленным о превышении им полномочий и многих незаконных акциях в союзной республике. Соратники Хрущева обвиняли Серова в том, что после войны тот вывез из Германии много имущества и ценностей (и не только он, упоминался даже Жуков). Никита Сергеевич не поднимал шума, зная, что не один Серов грешил этим.
Хрущев встретился с руководящим составом созданного Комитета. Основные принципиальные тезисы его выступления сводились к следующему: роль контрразведки в стране чрезмерно раздута, нет необходимости содержать большие штаты. Он спешил объявить, что в стране нет арестованных по политическим мотивам, что было далеко от истины. Как и в других многочисленных заявлениях по различной проблематике, проявлял явный волюнтаризм, как бы оправдывая характеристику Уинстона Черчилля: «Хрущев — великий человек, но невозможно перепрыгнуть пропасть в два приема».
Если Комитет «при Совете министров», то, естественно, должна развернуться борьба за влияние на спецслужбу между партийной и исполнительной властями. Для Хрущева КГБ — это «глаза и уши партии». Но тогдашний председатель Совета министров СССР Николай Булганин стремился к тому, чтобы КГБ подчинялся и Совету министров, а не только ЦК. В период острой борьбы за власть Хрущев, организовав арест Берии и его окружения, не мог позволить, чтобы другие лица командовали органами безопасности. Ведь ему было что скрывать в потаенных архивах госбезопасности, связанных, в частности, с его личностью и неблаговидными делами. Некуда деваться, ведь он — главный зачинщик массового террора на Украине, который требовал к тому же больших масштабов репрессий. Хрущев громче и яростнее всех разоблачал, арестовывал людей, будучи главой страшных внесудебных «троек» на Украине и в Москве. Долгое время изымались и уничтожались архивы, Хрущев отвлекал людей от своей личной причастности к произволу, сфокусировав гнев на фигуре Сталина.
В 1957 году Серов докладывал в ЦК Хрущеву, что со времени образования КГБ численность личного состава органов госбезопасности сокращена более чем наполовину. Как и в предыдущие годы, чистка коснулась более 16 тысяч сотрудников, уволенных по различным причинам. В Москве из центрального аппарата было изгнано две тысячи сотрудников, из которых 48 — руководители ведущих управлений и отделов. Вместо них по направлению ЦК КПСС прибыло свыше 60 коммунистов с ответственной партийной и советской работы. Обратите внимание, что 23 тысячи сотрудников были привлечены к ответственности за нарушения социалистической законности.
Серов лишился своей должности после скандального разоблачения КГБ преступной деятельности «супершпиона», полковника ГРУ Пеньковского, который передал американской и английской разведкам важнейшие военные секреты страны.
Председателем КГБ был назначен первый секретарь ЦК ВЛКСМ 38-летний Александр Шелепин. При нем была продолжена чистка руководящего эшелона КГБ в целом по стране. Теперь на смену приходили комсомольские вожаки: молодого возраста секретари райкомов, обкомов комсомола становились начальниками городских отделов, областными руководителями подразделений. Смена руководящих кадров, конечно же, была необходима: менялась политическая обстановка, требовались подготовленные и грамотные специалисты. Но ведь и высшее руководство комсомолом, приходившее вместо увольняемых кадровых профессионалов, идеологически и психологически формировалось в тех же условиях сталинских и хрущевских постулатов.
Так продолжалось и после Шелепина, когда КГБ, по протекции Хрущева, возглавил опять же первый секретарь ЦК комсомола Владимир Семичастный. Никита Сергеевич, «крестный отец» Семичастного, благословил молодого вожака украинского комсомола, много сделавшего после войны для восстановления народного хозяйства.
Мне посчастливилось общаться с ним в последние годы его жизни, встречаясь на собраниях кузбасского землячества, изредка в простой, обыденной обстановке. Он сохранил государственный подход к событиям прошедших лет, рассказывал мне об украинском периоде жизни, многих эпизодах профессиональной деятельности в КГБ. Но это — отдельная тема, весьма заманчивая.