В ставке Гитлера. Воспоминания немецкого генерала. 1939-1945
Шрифт:
На остальных театрах войны или оккупированных территориях нам никогда, ни в то время, ни позже, не удавалось создать по-настоящему единое главнокомандование. Это относится ко всему Западному театру, от северной оконечности Голландии до Пиренеев, и к огромному региону Юго-Восточной Европы и Балкан до Эгейского моря и Крита. Например, Кессельринга назначили главнокомандующим на Юге, но в течение длительного времени его полномочия ограничивались командованием 2-м воздушным флотом. Гитлер любил такие громкие названия штабов и другие пышные наименования: «штурмовые дивизии» – для только что сформированных и не проверенных в бою соединений или «бригады» – для усиленных батальонов и т. д. Однако что касается широких полномочий, то он предпочитал оставлять их за собой – и чем дальше, тем больше. Точно так же появился и «главнокомандующий на Западе», с начала марта им стал фельдмаршал фон Рундштедт, которого снова призвали на службу; на Балканах уже был «главнокомандующий вермахта на Юго-Востоке»; но ни у одного из этих армейских штабов высшего уровня, ни у штаба группы армий «Д» в Париже, ни у штаба группы армий «Е» в Салониках, не было реальных прав командования, помимо тех, которые они уже имели в отношении формирований сухопутных войск на своей территории. Гитлер еще не решался делать что-то такое, что не понравилось бы гросс-адмиралу Редеру или Герингу, но, возможно, в конечном счете за этим стояли осуществляемые им радикальные перемены,
Йодль, предположительно, знал о существовании такого нежелания, и, может быть, именно по этой причине он отвергал все доводы своего штаба о необходимости более четкой командной системы. Он был вполне готов согласиться, что ему со своим штабом придется обращаться за помощью к Гитлеру по разным вопросам, связанным с теми театрами военных действий, за которые отвечало ОКВ; такая необходимость несколько раз возникала в мае 1942 года. Шерфф записал следующие примеры: «Фюрер приказал, чтобы любая информация и помощь, необходимые для осуществления общего руководства вермахтом, предоставлялись по первому требованию и без промедления», и чуть позже: «Главные командования отдельных видов вооруженных сил настоящим уведомлены, что они не имеют права издавать приказы находящимся под их командованием войскам, тактически подчиненным ОКВ, кроме как с согласия Гитлера» [193] .
193
Военный дневник Шерффа, 14 и 28 мая. Слово «тактически» здесь едва ли уместно, но это в духе методов гитлеровского командования в дальнейшем.
Эти распоряжения – замечательное доказательство того, насколько неавторитетную позицию все еще занимал штаб оперативного руководства ОКВ. Когда враг хлынул в атаку на «крепость Европу» с запада, юга и юго-востока, новые вмешательства Гитлера и все более и более запутанные командные связи только ухудшили его положение.
Так что организация общего командования была в высшей степени неудовлетворительной. То же самое можно сказать и о системе командования в прибрежных районах, которая была утверждена директивой ОКВ № 40 от 23 марта 1942 года. Цель штаба оперативного руководства ОКВ состояла в том, чтобы достичь единства в руководстве обороной в случае высадки десанта противника, выработав определенные принципы, которые вызвали многочисленные споры. Несколько дней спустя главнокомандующий кригсмарине издал некое приложение к этой директиве, в значительной степени изменив ее смысл и исказив его так, чтобы предоставить высшую власть флоту. Гитлер принял такую формулировку, и директива была введена в силу, несмотря на все протесты со стороны штаба оперативного руководства и так называемых главнокомандующих театрами войны ОКВ, особенно на Западе и в Норвегии. По указаниям Гитлера начальник штаба ОКВ вынужден был в конце концов подписать 5 декабря 1942 года дополнительный приказ, в котором говорилось, что непосредственно в прибрежной зоне командование должно быть разделено, как этого просил флот: защита с моря и все подготовительные мероприятия для нее будут осуществляться только под командованием «береговых коммодоров», то есть флотских офицеров, которые будут получать приказы исключительно из военно-морских штабов; обороной на суше будет командовать сухопутная армия. Этим распоряжением устанавливалось разграничение, абсолютно невыполнимое на практике. Несовершенство нашей системы береговой обороны – практическое доказательство того, что она оказалась еще одним типичным уродством в хаосе германской системы командования.
В этот период единственным театром войны ОКВ, на котором велись сухопутные операции, представлявшие хоть какой-то интерес, была Северная Африка. В начале 1942 года верховная ставка никак не влияла на эти операции; неожиданный новый прорыв Роммеля на Восток стал таким же сюрпризом для Гитлера в Восточной Пруссии, как и для Муссолини в Риме. Позднее Роммель понял, что для следующих этапов наступления надо просить германской помощи в обход итальянского командования, у которого была своя точка зрения. В это же время Кессельринг сообщил, что после многомесячных бомбардировок считает свою задачу по «уничтожению» военных объектов британской базы на Мальте выполненной и что остров отрезан для доставки любого подкрепления морским путем. Только после этого Гитлер и Муссолини со своими ближайшими советниками в конце апреля встретились в Берхтесгадене, чтобы определиться со сроками и целями предстоящих военных действий на Средиземном море летом 1942 года.
И снова мы понимали, что нам не хватает тщательной подготовительной работы, которую должен проводить союзнический штаб. В нашем распоряжении было всего несколько дней и лишь по нескольку часов в каждый из них на то, чтобы все обсудить; в любом случае было слишком поздно, ибо, как всегда, обе стороны не раскрывали своих карт, а Йодль был единственным членом штаба оперативного руководства ОКВ, который присутствовал на этих обсуждениях. В данном случае сама база этих переговоров вызывала особые затруднения, а результаты были сомнительнее, чем обычно; итальянцы выдвигали на первое место захват Мальты, но они не могли провести эту операцию только своими силами и даже не могли назвать дату, когда они будут готовы в этом участвовать. С германской стороны не было единодушия даже между ее представителями. Роммель не знал положения дел с Мальтой и потому настаивал на возобновлении наступления на Суэцкий канал, заявляя, что иначе англичане могут опередить его своим контрнаступлением; Кессельринг считал, что мы можем, а на самом деле должны взять Мальту, нанеся ей смертельный удар немедленно вслед за воздушной бомбардировкой; наконец, Гитлер, как и прежде, не верил в то, что высадка на Мальту получится успешной, и потому больше склонялся к наступлению на Египет. Может быть, он временно утратил решимость или, скорее всего, просто разыгрывал спектакль, но, во всяком случае, он согласился на компромиссное предложение; оно предусматривало, что армия Роммеля дойдет не дальше, чем до ливийско-египетской границы, чтобы к середине июля или самое позднее к середине августа, в обоих случаях в полнолуние, все могло быть готово для высадки на Мальту.
Дней десять спустя, сразу после 10 мая, Кессельринг доложил о завершении операции по уничтожению военных объектов на Мальте. Но это был момент, выбранный Гитлером для того, чтобы разрешить Герингу, который тоже возражал против удара по Мальте, перебросить части 2-го воздушного флота на Восточный фронт; одновременно он заявил, что если на Западе или в Норвегии возникнет хоть малейший признак угрозы, то следует учесть возможность дальнейшего вывода военно-воздушных сил из Средиземноморья [194] . Эти решения и ряд «весьма скептических» замечаний относительно его собственного решения насчет Мальты, появившиеся всего лишь через три недели после переговоров с итальянцами, заставили штаб оперативного руководства ОКВ почувствовать, что надо внести наконец ясность, тем более что
194
Военный дневник Шерффа, 3 июня 1942 г.
Все это, однако, ничего не значило для Гитлера. Он пришел в ярость и в присутствии Штудента отмел без дальнейших обсуждений все планы и предложения, заявив, что они противоречат его замыслам. До этого момента Йодль твердо держался в тени, так что теперь ему было слишком поздно заставлять свой штаб еще раз взвесить все за и против. И вопрос был закрыт раньше, чем итальянцы, получавшие еще меньше информации, узнали об этом наиважнейшем решении по поводу их театра военных действий на Средиземном море. Не рассмотрев этот вопрос детально, Гитлер выдвинул ряд новых аргументов, а именно: раз Роммель дошел до ливийско-египетской границы, то поставки в Северную Африку можно опять осуществлять, минуя Мальту, в Тобрук; Мальта нам не нужна, и поэтому мы просто должны быть готовы к высадке теоретически, чтобы бросить пыль в глаза итальянцам. И хотя какое-то время приготовления продолжались, оставляя итальянцев в заблуждении, ключевой раздел приказа ОКВ относительно будущей стратегии в Средиземном море, явившейся результатом договора от 4 мая в Берхтесгадене, рассыпался в прах [195] .
195
Подробности и цитаты относительно этого приказа взяты мною из военного дневника Шерффа, 15, 18, 21 и 30 апреля, 1, 4, 7, 20 и 21 мая 1942 г.
Так что весной 1942 года перспективы длительной оборонительной стратегии в Северной Африке и Восточном Средиземноморье (с Мальтой ли или без нее) оказались такими же неясными, как и прошлым летом. Что касается других театров войны ОКВ, то штаб оперативного руководства получил приказ тщательно пересмотреть все предыдущие планы и приказы в свете последних изменений обстановки в мире. С одной стороны, реальность состояла в том, что основные силы вермахта были по-прежнему задействованы на Восточном фронте; с другой – в том, что наступательная мощь западных государств постоянно нарастала; немаловажными факторами являлись также все более сдержанная позиция Испании и постоянное нежелание Гитлера достичь понимания с Францией. На совещании 25 апреля были рассмотрены возможности высадки англичан и американцев во Франции, на испанской части Марокко и Иберийском полуострове, но, несмотря на существовавшие опасения, директива ОКВ (№ 42 от 29 мая 1942 года), ставшая результатом нашего повторного исследования, не предусматривала в отношении Западного Средиземноморья ничего другого, кроме перенесения планируемых операций на гораздо более поздние сроки. Захват Гибралтара был уже невозможен; так что в случае нападения западных союзников на Северную Африку единственной реальной контрмерой могла быть оккупация пока свободной части Франции; однако даже ее можно было осуществить только в импровизированной форме – в зависимости от того, какие силы окажутся под рукой у главнокомандующего на Западе в нужный момент, и при условии, что в этой операции примут участие итальянцы, заняв французское побережье Средиземного моря и Корсику. В случае высадки десанта на территории Испании или Португалии считалось, что главнокомандующий на Западе сможет захватить южные предгорья Пиренеев, а впоследствии порты на северном побережье Испании, хотя без предварительного соглашения с Испанией едва ли это было реально [196] .
196
См. военный дневник Шерффа, 25 апреля 1942 г.
Что касается укрепления нашей обороноспособности на Западе, то я сам изучал обстановку на месте; в результате штаб оперативного руководства ОКВ решил, что единственно, что необходимо сделать, – это включить в общую оборонительную систему под началом главнокомандующего на Западе датское побережье, которым пренебрегли ранее [197] . Примерно в середине июня Гитлер начал проявлять «сильную тревогу по поводу возможных попыток высадки десанта» на Атлантическом побережье; по своему обыкновению он с каждым днем тревожился все больше, заявляя, что видит реальную перспективу «массированного использования парашютных войск». Сначала такая озабоченность привела лишь к тому, что он отдал общие распоряжения оставить необходимые силы на Западе и держать там «резерв подводных лодок». Однако 26 июня пришло сообщение, что «вдоль южного берега Англии сосредоточиваются мелкие суда». Этого оказалось достаточно, чтобы заставить его выдвинуть вперед ближайшие резервы и даже предусмотреть сразу же после начала наступления на Востоке переброску на Запад его собственного «СС Лейбштандарта» и танковой дивизии СС в придачу [198] .
197
См. военный дневник Шерффа, 18 и 26 апреля 1942 г.
198
См. там же, 25 и 26 апреля 1942 г.
На протяжении всей зимы Гитлер не переставал настаивать на пополнении для Норвегии и, таким образом, лишил Восточный фронт десятков тысяч солдат. До полного состава была доведена 3-я горная дивизия, были сформированы и держались в полном составе двадцать батальонов для обороны укрепленных пунктов и многочисленные береговые батареи. Наконец, Балканы. Ввиду недостатка сил и все большей неопределенности в позиции Турции уже не стоял вопрос об использовании этой территории в качестве исходного рубежа для наступления на Средний Восток, и теперь там началась нескончаемая серия «операций против партизан» с целью восстановления порядка во внутренних районах; позднее более важной станет оборона береговой зоны. В конце апреля и в начале мая я совершил поездку по нескольким неспокойным районам; благодаря этому штаб оперативного руководства ОКВ получил более детальное представление об обстановке и, следовательно, основу для будущих приказов, которые, как уже говорилось, Гитлер считал исключительно своим делом, даже в войне с партизанами [199] .
199
См. там же, 5 апреля и 2 мая 1942 г.