В стране чудес
Шрифт:
роды.
Андре был в восхищении от окружавшей его природы, чем не мало удивлял свою сестру.
— Тебе, сестрица,— воскликнул он, — все это кажется весьма естественным, потому что ты не бывала в других странах и привыкла видеть эту
благодать!
— Мне кажется, Европа не менее прекрасна,— заметила девушка с легким вздохом сожаления.
— Конечно, дорогая сестра, но если бы почва Индии обрабатывалась так же прилежно, как в
Европе, она могла бы прокормить миллиард людей, вместо населяющих ее двухсот миллионов. Здесь все поражает величием и грандиозными разме-
рами!
Альпы ничто в сравнении с нашими Гималаями. Чтобы образовать такую реку, как наш могучий Ганг, пришлось бы слить в одну множество европейских рек. У нас солнце круглый год согревает почву, между тем, как там целыми месяцами лучи его слабо пробиваются сквозь свинцовые тучи. Там с наступлением зимы вся природа погружается в долгий сон. Тогда солнце лишь изредка показывается на далеком небосклоне, деревья теряют свою листву, с полей исчезают цветы и плоды, и почва покрывается
белым снежным покровом, реки застывают, течение их как будто останавливается под толстою ледяною корою, и жители укрываются в домах
или выходят, укутавшись в теплые одежды, из опасения простудиться и захворать.
— Брррр! Меня от одних слов твоих бросает в озноб! — воскликнула Берта.
— Тем не менее европейцы совсем не считают себя несчастными. Благодаря трудолюбию и изобретательности, они легко переносят суровый
климат. В то время, как индус довольствуется ничтожной тряпкой, прикрывающей его пояс и голову, утоляет голод несколькими плодами и
ищет себе защиты от непогоды под лиственным кровом, —европейцы должны иметь теплую одежду, питательную пищу и прочный кров, под которым они проводят большую часть своей жизни.
В Европе нельзя быть праздным , "-там идет беспрерывная борьба за существование. Но довольно, я философствую точно профессор, вместо того,
чтобы восхищаться окружающей нас красотою.
Солнце жгло невыносимо, и Берта напомнила брату, что пора вернуться домой, так как отец наверно ожидает их с нетерпением.
— Я хочу поклониться Гангу — нашему кормильцу и отцу, как называют его индусы. Вперед, сестрица! Мы скоро домчимся до берега.
Молодые люди галопом поскакали вперед и вскоре увидали залитые солнцем прекрасные, голубые воды реки. Вдруг Жальди, лошадь Андре,
так неожиданно бросилась в сторону, что едва не сбросила седока. Укрепившись в седле, Андре стал успокаивать своего коня. В то же время он
заметил, что сестра его изменилась в лице и
быстро осадила лошадь.
— Что с тобою, сестрица?— крикнул он ей. — Неужели ты сделалась трусихой? Жальди, как видно, не узнает меня, но я докажу ему, что меня
не так-то легко сбросить с седла.
— Взгляни сюда!— вскричала девушка в ужасе, указывая на лежавшего на дороге путника.
Андре быстро спешился и, бросив сестре поводья, подошел к старику Мали. С трудом оттащил он его к откосу дороги. Он убедился, что нищий жив, хотя одежда его была вся в крови, а на ноге зияла большая рана.
Оставив раненого под надзором сестры, успевшей тем временем успокоиться и сойти с лошади, — Андре побежал к реке, намочил платок и, вернувшись, обвязал им голову бедного путника. Из груди старика вырвался глубокий
вздох, он вскоре очнулся и с изумлением взглянул на молодых людей.
— Ах, саибы! — пробормотал он едва слышно.
— Да, старик, мы саибы,—ответил Андре, — но будь покоен, мы не обидим тебя. Скажи, что с тобой случилось?
— При переходе через овраг на меня напал крокодил,— ответил Мали, — я так ослабел, что не могу идти дальше.
— Как ужасно! — вскричала Берта. — Мы возьмем тебя с собою, я уверена, что отец наш приютит тебя.
— Вы слишком добры,— ответил Мали слабым голосом, — но я не в силах дотащиться до вашего дома. Оставьте меня здесь и пришлите мне не-
много пищи. Я отдохну тут с денек, а потом,
надеюсь, как-нибудь дотащусь до моей хижины.
— Нет, это невозможно, друг мой, — заметил Андре.—Солнце еще больше растравит твою рану.
Садись на мою лошадь, и мы скоро доберемся до дому.
— Сесть на вашу лошадь! — удивился Мали. — Разве вы не видите, что я нищий, презренный нат!
— Нищий ли ты, или нет — мне все равно, садись на мою лошадь, — я требую этого. Настойчивость Андре заставила старика повиноваться. Он пробормотал несколько слов в виде извинения и с помощью молодых людей взобрался на лошадь, которую Андре повел в поводу домой. Вид нищего, сопровождаемого молодыми европейцами, представлял невиданное зрелище для Индии, где глубокая бездна разделяет все касты (классы). Такой поступок со стороны саибов, властителей страны, мог считаться настоя-
щим подвигом.
Немудрено, что многочисленная дворня Буркьенов была поражена видом странного поезда, прибывшего в факторию. Молодые люди не напрасно
расчитывали на гостеприимство отца: по его распоряжению, укротителя змей 'поместили в маленькой хижине фермы, где ему была оказана
необходимая помощь.
ГЛАВА III
КОБРА САПРАНИ 1 )
Таинственная собеседница.— Сапрани. — Рассказ
Мали.— Ум змей
На другой день утром Андре и Берта отправились проведать старика. На пороге они встретили туземного врача, которого еще накануне
позвали к больному. Он успокоил молодых людей, сказав им, что кости не повреждены и рана поэтому не опасна, через несколько дней Мали
совсем оправится.
Довольные этою вестью, Андре и Берта направились к больному, но, подходя к хижине, остановились, услышав, что старик ласково раз-
говаривал с кем-то.
— Ты, моя Сапрани (царица змей),— говорил старик, — моя верная подруга. Все покинули меня в минуту невзгоды, и лишь ты одна, моя красавица, осталась мне верною. Зато отныне все ласки, вся любовь моя принадлежат тебе. В Бенаресе я куплю тонкой кисеи для твоего мягкого ложа и