В стране литературных героев
Шрифт:
Миссис Хочкис: Верно вам говорю, ваша честь, невменяем. Как есть невменяем.
А.А.: То есть вы настаиваете на экспертизе?
Миссис Хочкис: Да нет, ваша честь. Тут и этой… искпертизы никакой не надо. Вам всякий скажет. Спросите хоть у сестрицы Данлеп, хоть у братца Пенрода. Они все это своими глазами видели. Он сумасшедший, я с самого начала так и сказала, и это я буду говорить теперь, и это я буду говорить до конца своих дней, этот мальчик сумасшедший, как Навуходоносор…
А.А.: Ну что ж, свидетельница Хочкис,
Миссис Хочкис (не слышит его): Как есть сумасшедший, совсем сумасшедший, это и по глазам видать!
А.А.: Швейк, объясните свидетельнице, что она свободна!
Швейк (кричит ей на ухо): А ну, мамаша, поговорили и будет! Другие тоже поговорить хотят! Идем!
Миссис Хочкис (ее не остановить): Сумасшедший, сумасшедший, ну совсем-совсем сумасшедший…
Швейк почти несет ее к двери, и наконец голос ее замолкает.
А.А.: Суд все-таки решил вызвать эксперта, которому было поручено расследование. Мистер Шерлок Холмс, прошу вас! Что вы можете сообщить суду?
Холмс: Что касается версии о невменяемости ответчика, то от имени моего друга доктора Уотсона я уполномочен заявить, что с точки зрения медицины тут все в порядке.
Гек: Ура! (Свистит.)
Холмс (невозмутимо): Вместе с тем некоторые поступки ответчика выглядят странными. С помощью моего дедуктивного метода, а также путем прочтения книги "Приключения Гекльберри Финна" мне удалось установить, что цепь, на которую был посажен негр Джим, была не прикована, а просто надета на ножку кровати. Следовательно, чтобы освободить Джима, достаточно было просто сломать дверцу сарайчика, снять цепь с ножки кровати – и все! Так что не было ни малейшей необходимости изготовлять из простынь, похищенных у тети Салли, веревочную лестницу и тем более запекать ее в пирог. Не было никакой необходимости рыть подкоп – к тому же не лопатами, а перочинными ножами. Одним словом, с точки зрения нормального здравого смысла все поступки Тома Сойера – безумие.
Миссис Хочкис: А я что говорю! Ясное дело – безумие! Помните, сестрица Фелпс, я вам так сразу и сказала: сумасшедший, сумасшедший, как есть сумасшедший!..
Сид (торжествующе): Ну вот! А еще положительным героем его считают!
Гек: Уй-юй-юй! Ну, Том, держись, упекут тебя сейчас в отрицательные!
Портос: Мой друг д'Артаньян, я вижу, мальчика хотят обидеть!
Д'Артаньян: Не бойся, Том! Четыре лучшие шпаги Франции к твоим услугам!
Гена: Что ж это, Архип Архипыч? Неужели и Шерлок Холмс против Тома?
А.А.: Не торопись, Гена!.. (Звонит в колокольчик.) Господа! Прошу не шуметь! Мистер Шерлок Холмс, продолжайте.
Холмс:
Портос (он поднялся во весь свой огромный рост): Д'Артаньян, что же вы молчите? Оскорбляют мушкетеров короля!
Д'Артаньян: Успокойтесь, Портос. Он же не солдат, а всего только стряпчий. Можно ли мушкетеру обижаться на всяких крючкотворов?
Портос заливисто хохочет. Профессор снова звонит.
Холмс (абсолютно хладнокровно): Итак, я заключаю. Мальчик Том Сойер – вполне нормальный средний подросток. Нет никаких оснований считать его ни отрицательным, ни положительным героем… А сейчас, с вашего позволения, ваша честь, я откланяюсь. Мой друг Уотсон ждет меня в Королевской опере, где сегодня дают "Гугенотов"… (Уходит.)
Гек: Не дрейфь, Том! Пускай считают кем хотят, только бы отсюда не выперли!
Том: А я и не дрейфлю, Гек! Ты-то меня знаешь!
Портос: Мы с тобой, мальчуган!
А.А.: Швейк! Неужели вы не можете следить за порядком?
Швейк: Осмелюсь доложить, это не так-то просто! Страсти накаляются. Точь-в-точь так же было, когда судили каменщика Ковачека, того самого, что пану Мличке в пиво плюнул… Помните, вы просили меня рассказать вам эту историю в другой раз?
А.А.: Нет, Швейк, этот другой раз еще не наступил… Сейчас я предоставлю слово общественному защитнику. Им вызвался быть Дон Кихот Ламанчский!
Голоса:
– Вот это дело!
– Это другой разговор!
– Уж он-то им покажет!
– Держись, Том!
Молчалин:
Как? Дон Кихота вызвали сюда?
Влиять на мнение суда?
Нет, этого нельзя! Я протестую!
Я вам напомню истину простую:
Здесь требуется разум, господа!
А он… Взгляните, что за вид дурацкий!
На голове не шлем, а медный таз…
Он не в себе, я уверяю вас!
Таков же был и мой знакомец Чацкий.
А.А.: Простите, господин Молчалин, но и Дон Кихот и Александр Андреевич Чацкий – гордость нашей Страны Литературных Героев! Сеньор Дон Кихот, прошу вас!..
Дон Кихот: Благородный рыцарь Шерлок Холмс правильно объяснил поступки этого мальчика. Мальчик руководствовался примером героев прочитанных им книг. Но что же в том дурного, спрашиваю я вас? Вы слышали, как благодарил его этот бедный негр за то, что он вызволил его из заточения? Он был исполнен любви и благодарности к мальчику. Значит, злой Фрестон не успел отуманить его чистую душу так, как отуманил он душу этого незнакомца, под благородным обличьем стихов скрывающего свои неблагородные помыслы.