В Стране странностей

Кублицкий Георгий Иванович

Я и не думал до той поры, что в Швеции могла сохраниться такая тихая провинция. И где — под Стокгольмом, на берегах того же озера Меларен, на котором стоит столица!

В переулках, пересекающих главную сигтунскую улицу, виднелись одноэтажные домики. Их окружали густейшие сады, тронутые ранней осенью. Сороки трещали на заборах совсем по-деревенски. Возле заборов кое-где росли лопухи.

Надо было разыскать местного жителя, которого нам рекомендовали в столице. Он жил в деревянном двухэтажном доме, стоявшем на лужку у леса. За конюшней, приспособленной под гараж, начинались камыши.

Над входом в дом висел массивный чугунный фонарь.

— Здесь была придорожная корчма, — пояснил нам новый знакомый, быстро прочитав рекомендательное письмо. — Знаете, как она называлась? «Влезайте!» Не входите, не заходите, а именно влезайте! Коротко и ясно. Итак, вы хотите осмотреть древности Сигтуны?

Мы пошли за ним по тихим улочкам. Все было миниатюрным. Станция такси — будка в одно окно. Автомобильная станция — барак, правда хорошо оборудованный. На лавочках возле калиток чинно сидели обыватели. Не хватало только, чтобы они щелкали каленые семечки подсолнуха, которыми торговал бы на углу некий гражданин, за полкроны насыпая полный граненый стакан…

— Да, в нашей Сигтуне сохраняется идиллия маленького городка, — говорил наш провожатый. — Это привлекает сюда многих стокгольмцев, которым столица расшатала нервы. Но знаете ли вы, что тихая Сигтуна тоже была столицей Швеции? Да, да, целых полтора века!

Мы узнали, что там, где теперь находятся Сигтуна и соседняя Упсала, в древнейшие времена были языческие храмы. В святилищах, украшенных золотом, стояли изображения главных богов — Тора, Одина и Фрейи. Жрецы приносили в их честь жертвы. Потом в Швеции стало распространяться христианство. Король Улоф Шетконунг, став христианином, в начале XI века сделал Сигтуну столицей и построил здесь первые церкви.

— Ну, вот мы и пришли. Перед вами руины самых древних церквей. Кстати, вы ведь из Эстонии? — обратился рассказчик к моим спутникам.

Те подтвердили.

— Тогда я позволю себе напомнить, что в двенадцатом веке пираты с острова Эзель напали на Сигтуну и увезли к себе замечательные ворота. Очень хорошие ворота. Драгоценные, украшенные золотом.

Мои спутники сказали, что, возможно, так оно и было. Но потом шведы пришли на эстонские земли и застряли там на долгие десятилетия. Может быть, не стоит предаваться историческим воспоминаниям?

Швед рассмеялся первым. И все мы вполне мирно осмотрели развалины, право же далеко не самые интересные в Швеции.

Король ботаников

Примерно полчаса езды от поворота на Сигтуну — и дорога Е-4 приводит нас в Упсалу, главный университетский город страны. Его называют также «культурным центром первого ранга».

У шведов, как вы, надеюсь, уже заметили, страсть к титулам и обращениям в третьем лице. Швед скажет вам: «господин прохожий», «господин русский турист». Обращаясь к незнакомому человеку, надо говорить: «Не будет ли любезен господин швейцар сказать мне, где находится…» Или: «Госпожа служащая туристского бюро была бы очень добра, если бы сообщила мне…» Или: «Не поможет ли мне господин полицейский найти кратчайший путь к собору».

Серая громада знаменитого Упсальского собора еще в далеком XIII веке поднялась над жалкими домишками, от которых пожары и войны позднее не оставили даже следа. Собор подавлял людей средневековья величием, утверждал всесилие церкви, которая сделала Упсалу своим оплотом.

Собору в Упсале несколько сот лет.

Внутри собора прохладно. Откуда-то издалека доносится печальное церковное пение и звуки органа. Вот орган замолк, но долго еще слышится гул в вышине свода.

Здесь, в Упсале, с XV века начинали и заканчивали путь шведские короли. В этом соборе их короновали и сюда же приходила процессия с королевским гробом. Некоторые венценосцы изваяны на своих надгробиях в позе уснувшего человека.

У могилы Густава Васы — венки. Этого короля шведы особенно чтут. Его портрет украшает денежные знаки.

Когда в смутные десятилетия начала XVI века захвативший шведские земли датский король Кристиан устроил кровавую резню, перебив многих влиятельных шведов, молодой Густав Васа был оставлен заложником. Переодевшись погонщиком быков, он бежал из тюрьмы и поднял восстание. Народ изгнал датчан, а Густава Васу избрали шведским королем.

Васа покоится в роскошной гробнице. В руках у его изваяния — золотой скипетр, символ королевской власти. По бокам притулились изваяния двух королевских жен.

Тут же и гробница сына Васы, Юхана, того, который отравил в Грипсхольме своего брата Эрика. Юхан возлежит, безмятежно подперев ладонью щеку, а четверо ангелочков охраняют его сон.

По свидетельству летописей, короля-братоубийцу все же мучила совесть. Чтобы откупиться от котла с кипящей смолой, который, как тогда верили, поджидал всех главных грешников в аду, Юхан всюду строил храмы и весьма усердно молился.

Пышные гробницы королей и вельмож занимают все уголки собора. Но кто сегодня знает и помнит их имена?

В соборном полу, слева от входа, вделана скромная погребальная плита, которую сразу и не заметишь. Многие, глазея на позолоченные королевские гробницы, топчут ее ногами. На ней — только имя, без каких-либо титулов. Вы, как и я, как и сотни миллионов людей во всем мире, узнали его еще при первом знакомстве с ботаникой. На плите, вделанной в пол собора, написано по-латыни: «Кароли Линни».

Здесь покоится Карл Линней.

Сын пастора в маленькой смоландской деревушке мало интересовался богословием. Мир растений и насекомых волновал Карла Линнея больше, чем Библия. Огорченный отец, который сначала думал, что сын унаследует его приход и будет читать проповеди в сельской церкви, все же разрешил Карлу пойти в университет.

Сначала юноша слушал лекции профессоров в университете Лунда, но потом почтовый дилижанс перевез его в Упсалу. Здесь Карл Линней прежде всего поспешил в университетский ботанический сад.