В страну волхвов

Скипа Нина

Вацлав решил пойти навстречу своему «телохранителю» и поджег выпущенные стрелы. К его искреннему удивлению эта «демонстрация силы» действительно произвела на местных большое впечатление. Главарь встречной банды обменялся парой слов с Аввакумом и мирно уехал вместе со своими людьми. Когда же они повстречали следующую компанию, и вовсе удалось обойтись без эксцессов. Та даже приближаться не стала. Последняя же встреченная ими компания обрадовалась им как долгожданному развлечению. Главарь долго

говорил с Аввакумом, как позже выяснилось, он испрашивал аудиенцию у «самого». Аввакум доступ к Вацлаву перекрыл, но вызвался быть посредником. Оказалось, ребятки мечтали увидеть, как маг поджигает выпущенные стрелы. Вацлав посмеялся и согласился. В конце концов, это было не самое сложное дело в его жизни.

— Далеко от Вялы Подляска до границы, Саввушка?

— Километров триста, господин Вацлав. У самой границы стоит город Лович. Туда мы и едем. Ежели поторопимся, доедем дня за три. Хотя, какая к бису разница, за три дня доехать, или за четыре? Если вам один день погоды не сделает, господа, то остановитесь на денек в Новы Двуре. Прекрасный старинный город, говорят, еще довоенной постройки. И поизобильнее, чем у нас там в Бобре. Да вы и сами видите, господа, места здесь хорошие.

— Хорошие. Только не понимаю я этого, — тихо проговорил Милан.

— Что именно, господин Милан?

— У вас в Полесье что, совсем нет государственного регулирования экономики? Да как же это мыслимо, что одна область живет в изобилии, а другая голодает?

— У нас рынок, господа. Регулирование у нас было, да все вышло. Наш князь Архип взял себе министром финансов Филарета. А этот самый Филарет прославился, как экономист с серьезными идеями и большим потенциалом.

— А что это такое? — переспросил Янош.

— Трудно объяснить, господин Янош, а понять и вовсе невозможно. Так вот, Филарет высказал идею, что для того, чтобы люди жили богато, они должны свободно торговать. Тогда все будут стараться, потому как, работать будут на себя, а не на дядю.

— И как, разбогатели? — насмешливо поинтересовался Вацлав.

— Как видите, — вздохнул Аввакум, — Нет, Филарет разбогател, и князь Архип тоже. Да и еще с десятка два богатеев найдется. Их называют новые полесцы.

— А что в них нового?

— Очень большие деньги, господин Милан. Для того чтобы именоваться новым полесцем, нужно зарабатывать в день столько, сколько нормальный человек зарабатывает в год.

— Я, конечно, не самый великий труженик, — задумчиво проговорил молодой человек, — но я все-таки не понимаю, как это возможно.

— Примерно так, как это делаем мы. Только в большем масштабе.

— У тебя врожденный дар слова, Саввушка, — пробормотал Вацлав. — Тебе бы лекции в университете читать.

— Да, желательно на экономические темы, — поддакнул Милан. — Вацлав, тебя как, на подобные эксперименты пока не тянет?

— Нет. А зачем?

— Да, действительно. Ты же не можешь разбогатеть. Слушай, я только сейчас понял, как это хорошо!

— Да уж, действительно. Бедные верхневолынские чиновники работают, можно сказать, в поте лица...

— Не жалея живота своего, — подсказал Милан.

— И живота тоже. И горла, — засмеялся маг. — Пить то на приемах приходиться будь здоров сколько!

— Можно подумать, что тебя кто-нибудь заставляет.

— А то нет.

— Хотел бы я посмотреть на такого смельчака.

— Я тоже, — согласился маг. — Так вот, работают чиновники, работают, а тут, можно сказать, всякие сынки богатых родителей рассуждают сколько этим вышеозначенным чиновникам платить. Да так, чтобы они, не дай боже не брали взятки, а ежели предложат, то шарахались бы от этого предложения. И не потому, что много получают, а потому, что если поддадутся на искушение, получат еще больше. Только не денег, а лет. На каторге.

— Не знаю, Вацлав. Честно говоря, на мой взгляд, предпочтительнее платить высокую зарплату. Такую, чтобы потерять было жалко. А каторга... Разве она остановит?

— А разве нет?

— До сих пор еще ни одного не остановила.

— Тем не менее, она имеет место быть, как высшая мера наказания.

— Тогда чем же отличается эта мера от рабства Угории? — с горечью спросил Янош.

— По большому счету ничем, мой мальчик, — ласково ответил Вацлав. — Только одно. Пожизненной каторги в Верхней Волыни нет, да и частной собственности на каторжан тоже.

Янош вздохнул. Вацлав понял, что Янош мысленно прикидывает, на сколько лет его упекут за подделку документов, наклонился вперед и ободряюще сжал руку молодого человека.

— Все будет хорошо, Янчи. Вряд ли Милан настрочит на нас с тобой донос сразу по возвращении.

— Милан? — удивился Янош.

Стас удивленно оглядел собеседников и демонстративно отвернулся к окну. Он прекрасно видел, что здесь что-то было нечисто, но что именно угадать не мог. Да и не особенно старался.

— Непременно настрочу, — пообещал Милан. — Прямо на имя князя Венцеслава и накарябаю.

Вацлав засмеялся.

— Скажите лучше, Аввакум, когда мы попадем в этот ваш Новый Двор, что-ли? Или как вы говорили, — попросил Милан.

Аввакум, с интересом прислушивающийся к беседе, несколько оживился.

— Новы Двур, господин Милан. Если угодно, мы можем быть там завтра вечером.

— Отлично, — одобрил молодой человек. — Думаю, нам всем не помешало бы денек отдохнуть. Ты как, Вацлав?