В свободном полете
Шрифт:
По моей комнате проносится ураган, расшвырявший одежду, разбросавший по полу одеяла и подушки. Когда шторм наконец, успокаивается, смотрю на Джейка, на его сильное обнаженное тело, нависшее надо мной. С нежной улыбкой он отводит волосы с моего лица и тихонько целует в губы. Впиваюсь пальцами в его плечи, привлекая еще ближе к себе.
Джейк нежно поглаживает меня по лицу, прижимается к ложбинке между шеей и плечом. Прикрыв глаза, чувствую, как его пальцы тихо ласкают меня за ухом.
— Я люблю тебя, —
Мы оба замираем и отстраняемся друг от друга. И оба со страхом ждем моей реакции.
И я разражаюсь слезами.
Глава 21
На следующее утро просыпаюсь от стука собственного сердца. Несколько мгновений стараюсь связать смутные воспоминания, осознаю, что просыпалась раньше от нежного прикосновения губ Джейка к моей щеке, припоминаю его шепот, обещание позвонить позже. Все остальное в тумане.
Таинственное облако, скрывающее воспоминания, пугает меня. Нет, конечно, я помню, что случилось прошлой ночью, хотя кое-какие моменты остаются болезненно неясными, но меня гораздо больше беспокоит то, как я к этому отношусь. Этого я не знаю.
Звонок телефона не выводит меня из ступора. Снимаю трубку только потому, что руки запрограммированно совершают это движение. Словно я автомат, произносящий записанное приветствие.
— Сара, мне таааак жаль, — начинает Лори.
— Ты о чем?
— Я слышала о Марианне Лангольд. Я же говорила, что она стерва!
— А, это. Не переживай. Все отлично.
— Что ты имеешь в виду? Что отлично?
И тут до меня доходят, обрушиваются на меня и поражают все яркие, живые подробности того, что случилось ночью. Прижимаю прохладную ладонь к пылающему лбу и съеживаюсь.
— О нет… — выдыхаю я.
— Что? — волнуется Лори. — В чем дело?
Стараюсь рассказать о своей ночи с Джейком, используя эвфемизмы для описания моментов, которые вгоняют меня в краску.
— А потом… — Вздрагиваю при мысли о необходимости повторить это. — А потом он сказал, что любит меня.
— Иди ты!
— Да я понимаю.
— Когда он это сказал?
— Ну, знаешь, во время…
— Во время секса?
— Да. — Можно подумать, вы не знали. Я снова краснею.
— Ну-у! — Лори понижает голос. — А что ты сделала?
— Заплакала.
— О нет.
— Да.
— А секс был хороший?
Краснею еще гуще, щеки просто наливаются кровью.
— Был… э-э… — Вздыхаю. — Да. Хороший. Очень, очень хороший. — И более в детали я не вдавалась.
— О Сара! — Лори укоризненно прищелкивает языком. — Ты что, не знаешь, что плач — это обычная реакция на хороший секс? — Звонит домофон. — Это дверной звонок?
— Э-э, да, думаю, да. — С подозрением выглядываю в коридор.
— Нужно открыть?
— Не знаю. Все, кого я знаю,
— Десять.
— Ошиблись дверью. Как по-твоему, если я не отвечу, может, они просто уйдут? — Но звонок повторяется. — Похоже, нет.
— Иди и открой. Мне все равно тут тоже звонят. Перезвоню позже.
— Если я еще буду жива. — Кладу телефон и открываю дверь.
— Доставка на дом!
Впускаю посыльного.
Распахиваю дверь, и меня приветствует охапка гербер. Нагромождение цветов и стеблей мешает рассмотреть посыльного, но кто-то из-под букета протягивает мне ручку и квитанцию. Растерянно расписываюсь. Квитанция исчезает, вслед за ней и ручка, а потом я слышу радостное «пока». А потом звук удаляющихся шагов. Как странно. Быть так близко к кому-то, иметь возможность прикоснуться — и даже не разглядеть его лица. Часто ли это происходит? Сколько раз совершенно незнакомые люди проскальзывали мимо, слегка касаясь меня лишь затем, чтобы вновь неузнанными раствориться в толпе?
Вздыхаю и возвращаюсь в квартиру, ногой захлопывая за собой дверь.
Я люблю тебя, а теперь и цветы? Простите. Я знаю, что должна прыгать от радости. Все девушки любят герберы. И тем не менее, меня тревожит мысль, что, возможно, я ступаю на карусель, вращающуюся слишком быстро. Не поймите меня неправильно. Я люблю суматоху карнавала, как любой нормальный человек. Но если она продолжается очень долго, краски тускнеют, музыка становится сумбурной и вы помните лишь то, как вас вырвало праздничным пирогом.
Кладу цветы на столик и разворачиваю открытку.
Моей дорогой девочке, которая идеальна во всех смыслах. Всегда есть еще и юридическая школа!
С любовью, мама.
Снова звонит телефон.
— Да, привет, все в порядке, — отвечаю я.
— Сара?
Упс. Это не Лори. Голос знакомый, но не могу сразу понять чей.
— Да, говорите, пожалуйста, — прошу я.
— Сара, это Келли Мартин из «Эспен куотерли». Мы разговаривали с вами около месяца назад.
— Конечно, я помню.
— У меня для вас хорошие новости!
Я получила работу.
Принимать важное решение — это все равно, что срывать присохшую повязку. Лучше делать это быстро, чтобы избежать лишних мучений.
К сожалению, я по натуре человек нерешительный. Завидую людям, которые могут войти в незнакомую квартиру, окинуть ее взглядом и заявить: «Беру». Людям, которые, обедая в ресторане, еще прежде, чем официант перечислит фирменные блюда, прерывают его: «О, вот это я и закажу!» Или молодоженам, которые в приливе страсти шепчут на ухо возлюбленному: «Давай обойдемся сегодня без презерватива».