В такт твоей музыке
Шрифт:
Начинаю приходить в себя, слова Марины звучат как освежающая пощечина.
— Да, — киваю я, осмысление возвращается. — Вроде он.
— Ну вот! А как именуют в народе этого прекрасного парня?
— Мистер хладнокровие, — отвечаю я, Марина уже полностью фокусируется в моих глазах.
— Так мы все вместе с нетерпением ждём встречи с мистером хладнокровие, без него мы не разгадаем это дело.
Я молча притягиваю Марину к себе и обнимаю её.
— Спасибо. Правда спасибо.
Мы распускаем
— Придется Лии всё рассказать и с ней поработать, — подытоживает напарница.
— Хоть какая-то хорошая новость, — неуверенно смеюсь я.
Марина подхватывает, и мы оба заливаемся смехом, правда я точно знаю, что он скорее истерический. Подышав на счет, встаю на ноги и помогаю подняться Марине.
— Я уже передал все документы Александру Владимировичу. Твой отец знает всю серьёзность дела, — говорит мне дядя Боря.
— Спасибо огромное, — киваю в ответ.
Неожиданно звонит телефон. Отец. Беру трубку.
— На связи, — коротко здороваюсь.
— Завтра вечером прилетаю. Пока не закроешь это дело, месячные квоты с тебя снимаются. Все думают, что я еду побаловать партнеров, так что пусть мои люди начнут постепенно готовить официальный прием, — четко и по делу начинает папа.
— Хорошо, отец.
— Как ты?
— Как ты учил, всё нормально.
— Скоро буду, — с этими словами он обрывает связь.
Заставить моего отца прилететь сюда, задача не из легких. Не повезло тому человеку, который связался с династией Павловых. Ох как не повезло.
Глава 14. «Кошки-мышки»
Лия
Я сидела в гримерке и смотрела в своё отражение. Стараясь думать только о музыке и о Стасе, пыталась сконцентрироваться на предстоящем выступлении. Не верится, что меня ждёт выступление на большой сцене. А вдруг не справлюсь? Вдруг онемеют связки, что тогда делать? Петя бы скорее всего знал, что делать. Петя. Интересно, как он? Как-то подозрительно затих, что мне аж позволено выйти на сцену и никто не кричит о безопасности.
Дверь резко распахивается в гримерку заходит Петя и смотрит на меня через зеркало. Вот блин. Накаркала. Неужели он решил, что имеет право запретить мне выступать?
— Вижу по взгляду ты обо всём догадалась, — Петя скрещивает руки на груди и опирается о дверь. — У тебя минута, чтобы собраться. Мы уходим.
Заливаюсь смехом.
— Серьезно? — даже не думаю оборачиваться, меня и через зеркало устраивает лицезреть его недовольную мордашку. — Ты уходишь, а я нет.
Демонстративно прихорашиваюсь перед зеркалом, чтобы его позлить. Пусть даже не думает, что может меня утащить куда-нибудь.
— Да ты что, — теперь он саркастически ухмыляется. — Наручники то у меня с собой.
Петя достает наручники
— Тебя силой тащить или на добровольной основе? — спрашивает он, задумчиво рассматривая наручники.
— Ты не имеешь никакого права… — взрываюсь я, резко вскакиваю со стула, оборачиваюсь и подхожу к нему. — Это моя жизнь! Дай мне хоть немного в ней разобраться.
— Право то я имею. Твой отец любезно предоставил. А в жизни разобраться я помогу. Пойдешь со мной расскажу всё, что пожелаешь, — Петя был серьезен.
— Ага. Знаю, как ты рассказываешь. Три слова — ответ готов. Ничего не понятно и только больше вопросов. С тобой идти только голову засорять, — хмыкаю в ответ.
— Ты смотрю меня не поняла. Во-первых, ты идёшь со мной в любом раскладе. Во-вторых, я расскажу тебе всё, во всех грязных подробностях, о которых ты только попросишь, — любезно предлагает Петя и его губы растягиваются в ухмылке.
— Прям всё? — спрашиваю и подхожу к нему близко-близко пытаясь рассмотреть в глазах истину. — Врешь?
— Нет.
Затем Петя прерывается на телефонный звонок, подняв трубку и не сводя с меня взгляд он отвечает.
— На связи.
Из телефона доносится четкий голос, в котором перемешаны нотки беспокойства. Вслушиваюсь и узнаю голос Марины, а вот слов разобрать не могу.
— Марк отвратно работает, думаю нет причин для беспокойства, — спокойно отвечает Петя. — Чего? Ты серьёзно? Ну да, ты права. Во всяком случае это подтверждает только то, что он абсолютно точно не умеет работать.
Раздаются выстрелы и у меня пробегает холодок по коже. Внутри всё сжимается от страха. Обнимаю себя в поисках поддержки. Связки снова свело, поэтому я не могу ничего спросить у Пети, а просто смотрю на него вопросительным обеспокоенным взглядом. Он же напротив спокоен, хотя явно немного нервничает.
— Слышу-слышу. Уже уходим, — с этими словами Петя кладёт трубку хватает меня за руку и тащит за собой. — Не могла сразу со мной пойти? Знаешь иногда секунда всё решает.
Несмотря на то, что мне явно не по себе, ощущение моей руки в его почему-то успокаивает.
— Ты хоть знаешь куда идти? — даже связки немного расслабились и осилить вопрос вышло.
— Изучать линии отхода обычно принято, до того, когда идёшь на дело потому — да. Хотя если бы не знал, то и разобрался бы достаточно быстро, — спокойно отвечает Петя.
Мы пошли эвакуационными путями, потому что так было быстрее всего. Не понимаю, как он разбирается в этих длинных безликих коридорах? Я бы точно заплутала мне кажется. Хотя, как я ещё ранее выяснила топографического кретинизма у меня нет. Но безликость этих коридоров добивает. В некоторых поворотах мне начинает казать, что мы тут уже проходили.