В такт твоей музыке

Джой Энни

— А подстрелил ты меня зачем? По-другому нельзя было?

— Мне нужно вытащить Марка из норки. Если бы я перебил этих парней он просто прислал бы ещё. Сколько бы длилась по итогу эта игра в кошки-мышки одному богу известно. Времени закрыть это дело тихо у нас мало, потому что над Марком стоят люди по страшнее и, если они узнают можно смело заказывать гробики. Соответственно, чтобы решить дело как можно скорее мне нужно выдвинуть свои условия. Ему нужна ты. Живой. Почему живой? Потому что ты кое-что у него украла, и он отчаянно хочет знать где это лежит. Тот хрен даже по машине не палил

просто потому, что может тебя задеть. Меня бы он прихлопнул в два счета не задумываясь, как они прихлопнули моего брата. Соответственно даже если я с этим идиотом просто хотел бы поговорить итог один: меня убивают тебя берут в плен. И хрен его знает, что они там с тобой сделают. А так ты уже в плену. Ты его единственный ключ. А я это я. Сейчас то, он точно зашевелится.

— Понятно, что ничего не понятно, — мотаю головой, но начинаю понимать, что выстрелил Петя в меня точно не ради игр и своего удовольствия.

— Я же говорю ты не готова слушать, — Петя ускорил свою езду. — Когда придешь в себя, то объясню тебе всё на пальцах. Всему есть объяснения поверь. Просто подожди немного. А пока тебе нужно просто прийти в себя и подлечиться.

Всё начинает плыть перед глазами, и я проваливаюсь в темноту.

Глава 15. «Возвращение короля»

Петя

Я не ехал, а мчался, наплевав на все правила дорожного движения. Конечно понимаю, что Лие серьёзного ущерба не нанёс, но только когда с ней всё будет в порядке смогу успокоится. Смогу нормально дышать.

Как бы мне не приходилось избегать свою работу она всё равно меня найдёт. Мне придётся калечить, резать, стрелять, убивать — всё то, что я так презираю и ненавижу. А тут пришлось стрелять в Лию.

Мне стало максимально тошно от своих действий, пусть они спасут десятки жизней. Но самое тошное было не в том, что мне приходилось это делать, а в том, что для меня это такое простое и само собой разумеющееся как зубы почистить.

Я умел это делать и прекрасно мог нанести тот ущерб, который собирался нанести. Художники вытаскивают из головы наружу картины и образы, а я боль. И в этом я эксперт. Настоящий хладнокровный мастер. Противно осознавать, что быть монстром твой природный дар. И от этого нездорового таланта мой отец всегда был без ума.

Быстро заехав в здание нашего офиса через аварийный вход, замечаю, как меня уже ждут люди. Отлично! Спасибо, Марин. Припарковавшись, выметаюсь из машины и достаю Лию. Следом её забирают медики в свои надежные руки.

Ко мне подлетает Марина.

— Что случилось? Ты в порядке.

— А что со мной может случиться? Но нет! Я ни черта не в порядке. Я подстрелил Лию, — гневаюсь я, сейчас меня всё раздражает, но надо делать работу. — Давай сюда документы. Либо заполняю сейчас, либо сама этим займешься.

Марина протягивает бумаги и продолжает.

— Как так подстрелил? Случайно?

— Специально.

Марина смотрит на меня задумчиво в поисках сарказма, но его не находит. Пока она в плену своих мыслей я быстро и четко пишу рапорт для отца о произошедшем. Любое дело всегда фиксируется и проходит через него. Я

должен отчитаться обо всём, что произошло и к чему оказался причастен.

Как только подписываю все бумаги и сую их обратно Марине она отмирает.

— Как так специально? — недоумевает она.

— Повторяешься. Не задавай тупых вопрос, а просто прочитай документы, — с этими словами я развернулся и направился к лифту, чтобы отправиться в свой кабинет.

— Меня все ждут?

— Да, конечно, — суетливо вздыхает Марина и заскакивает в лифт со мной.

Её глаза жадно поглощают написанное на бумаге, а затем она с тревогой оборачивается ко мне.

— Как Лия к этому отнеслась? — сглатывает слюну, явно нервничает.

— А у нее был выбор? Я когда стрелял не спрашивал. Отнеслась паршиво, как должна была. Если бы ей понравилось, то вопросы были бы не только у меня, но и у психиатров, — ничего не мог поделать с резкостью своего голоса, но и не хотел.

Главное, чтобы Лия скорее чувствовала себя прекрасно, а мне надо подготовиться к встрече с отцом. Он прилетает сегодня. Даже не верится.

— Прости. Правда тупой вопрос, — виновато краснеет Марина и прижимает бумаги к себе.

— Неужели, — бросаю я и двери лифта отворяются.

Быстрыми шагами оказываюсь у кабинета, там уже меня ждут взволнованные ребята.

— Добрый день, Пётр Александрович, — говорят Женя и Настя в один голос.

— Настенька, сначала ты.

Забираю у Марины из документов уже написанный внизу листок с заданиями и сую его Насте.

— Чтобы всё лежало в моем кабинете в течение часа.

— Да, Пётр Александрович.

Пока Настя изучала листок я обернулся к Жене.

— Со своими картами осмотра можешь идти лесом, это первое, а второе всё что у тебя есть на Лию и всё что вы своим отделом зафиксировали приведи в порядок, задокументируй и тоже мне на стол. Также в течение часа, — окинув ребят взглядом я продолжил. — Если припозднитесь надеюсь мне не нужно объяснять, что вас ждёт.

Ребята просто молча закивали в ответ. Чувствую, как кто-то, трогая меня за плечо пытается отвлечь внимание. Марина.

— Что? — раздражённо бросаю я.

— Тебе нужно успокоиться. С тобой всё в порядке? Может поговорим? — осторожно спрашивает Марина.

— Ты. Уже. Спрашивала, — медленно рычу и закрываю глаза.

Она права. Мне нужно успокоиться. Подышав на счет, своей смазанной медитацией уже ровным тоном отвечаю.

— Извини, — киваю напарнице, а затем замечаю, что ребята всё ещё стоят здесь. — Какого чёрта вы стоите?! За работу живо!

— Извините, Пётр Александрович, — поджав губы извиняется Настя, сцепив руки за спиной слегка кланяется и уходит.

Женька же, молча почесав затылок, со свистом «мол я ничего не знаю, это был не я» медленно удаляется.

— Жень, стой. Ещё дело, — пока он не ушел громко говорю я. — Сходи проведай Лию. Как ребята закончат и она придёт в себя маякните мне.

— Будет сделано босс, — кивает Женька и уходит.

Дальше я направился в аптечный пункт, где хранятся особые таблеточки разного спектра действия. Они в два счета оказывали своё действие, но имели ряд последствий. Хотя не всегда и не у всех.