В тени большого взрыва 1977

Арх Максим

— А их долго снимать?

— Думаю за час снимем, и за пару часов смонтируем — это не вопрос.

— Так быстро? — удивилась та.

— А чего тянуть-то кота за все места?

— За что тянуть кошку?

— О-о… точно… песня будет про кошек!

— Да? У меня?

— Нет. У Вас. Та которую вы дуэтом будете петь. А сейчас не сбивай… дай подумать… итак… Вечером приедет американец, я ему скажу, чтобы на послезавтра на вечер нужную площадку нашёл для твоего клипа и для клипа группы. Я же пишу тебе тексты, ты учишь, а я пока записываю музыку. Сейчас дам команду привезти сюда Севу и Юлю, и мы втроём всё быстренько забабахаем.

Поняла? — та неопределённо кивнула. — Вот и «зер гут»! И кстати, как ты смотришь, чтобы чуть сменить имидж — постричь волосы и покрасить их в несколько не обычный цвет?

— Какой?

— Я думаю сиреневый подойдёт. Теперь ты будешь у нас не просто обычной девчонкой Мартой, а перспективной певицей по имени «Мальвина». Ну как тебе? Норм? Нравится? Да погоди ты… Только же прилетели… Дай отдохнуть и сил набраться… И вообще нам песни писать надо… Ну что ж ты опять юбку-то себе задираешь?.. Во истину в тихом омуте, черти водятся… Приехали…

Вновь оделись, я отругал Марту за несдержанность и за нерабочий настрой в рабочее время, а потом услышав, что колонки загудели, «заводясь» от электромагнитных полей, подошёл к микрофону, постучал по нему пальцем, удивился, что он работает и, посмотрев через оргстекло в обалдело смотрящие на меня глаза звукорежиссёра, прохрипел: — А ты чего тут делаешь? Всё время здесь был?

Глава 37

Моментально ломанулся туда. Закрыл в звукорежиссерскую комнату дверь поплотней и начал проводить обыск. Звукач начал было возмущаться моим самоуправством и полез в драку махая кулаками, но я его угомонил двумя не сильными подзатыльниками, отправив на пол.

— Ты почему не сказал, что за всем наблюдаешь, ё*** извращенец?! — шипел я, слушая по очереди катушки на магнитофоне. К счастью, их оказалось не много. Обыскал и самого звукача, а затем подумал и, посмотрев холодным взглядом на прижавшего уши звукача, который сидел в углу, произнёс: — Знаешь кто у этой девчонки папа? Знаешь? Ну раз знаешь, то сам должен понимать, что, если ты хоть кому-то что-то расскажешь, тебя съедят.

— Я никому и ничего… — замотал головой звукач.

— Но не этого тебе нужно бояться, — не обратил на его реплику безжалостный пионер. — Ты же, наверное, знаешь, что такое КГБ? Вот и подумай, хочешь ли ты связываться со структурой, которая раскидала свои щупальца по всему миру. Про Троцкого знаешь? Знаешь? Помнишь, как с ним поступили? Его в Мексике уничтожили, вбив ему ледоруб прямо в лоб. А знаешь за что? За то, что он поссорился с КГБ. Сам подумай, если КГБ может без проблем дотянуться до Мексики, сможет ли оно ликвидировать ненужного свидетеля рядом с собой, за стенкой?

— Я думаю, да, — сказал он, закивав. — Но я, правда, ничего не записывал. Просто смотрел.

— Ну и как? — спросил я, прикидывая врёт он или нет. В общем-то, скорее всего, таки нет, ну а если и врёт, как я это могу проверить. Пытать и ликвидировать его я не собирался, а другого способа узнать правду у меня нет. Вздохнул и спросил: — Ну и как тебе со стороны?

— Класс… — благоговейно прошептал извращенец.

— То-то! — сказал я и, чуть подумав, добавил: — Ну в общем я тебя предупредил. А там сам смотри. Дорога тебе жизнь или нет. Ну а сейчас давай работать. А то мы и так уже выбились из графика.

Музыку для четырёх песен мы записали за два часа. А вот над вокалом пришлось поработать. Марта хоть петь и могла, но до профессионала ей было

всё же ещё очень далеко. Она терялась, она забывала, она стеснялась.

И так пробовали и этак — результат был не очень. Нужно было что-то делать и я, задумавшись, от безысходности предложил ей заглянуть в свою дамскую сумочку… Та поняла и заглянула.

Пошло легче, но, всё равно, во многих местах лажа всё же была. Дальнейшее закладывание я запретил, ибо последствия возлияний становились всё более и более очевидны…

В конечном итоге, я на всё плюнул и решил пригласить для записи рыжуху, которую по моему приказу доставили через тридцать минут.

Войдя в студию, она поводила носиком, вероятно учуяв запах плотских удовольствий и вискаря, улыбнулась мне, взяла текст, записала всё за сорок две минуты, чмокнула меня в щёчку, посоветовала мне много не пить и её увезли обратно в номера.

— А я? — со слезами на глазах произнесла моя немецкая подруга, прослушивая записанную Юлей песню.

— А ты учи текст. В этом клипе, который мы сейчас будем снимать, ты будешь петь под запись голоса рыжухи. Песню прокрутят по телевизору. Она должна быть безупречна. У вас голоса похожи, так что выучишь всё досконально, завтра потренируешься и не волнуйся, остальные песни будешь петь сама. Тут же мы не должны облажаться. Вся ваша страна увидит клип, так что лажи быть недолжно.

— А когда мы его будем снимать? — вытирая слёзы, произнесла немка.

— Завтра вечером. И уже с утра послезавтра его начнут крутить на разных каналах. А мы, тем временем, будем снимать клип со «Скорпионами».

Вечером приехал-таки нашедшийся Тейлор и сразу же получил ото всех пи***!!!

Сходили вместе с ним в студию к «скорпам» и послушали, что у них получается. Удовлетворились результатом. Они сели подписывать бумаги и контракты, а я, подморгнув «Мальвине» на прощание, попросил, чтобы меня отвезли домой — в гостиницу.

На следующей день позвонил американцу и, под присмотром Екшина, сказал, что за реквизит нам нужен вообще и для первого клипа в частности, а сами приступили к работе с, подъехавшей на студию, Мартой, которая уже сменила причёску.

На мой вопрос, когда же она успела, ответила, что у неё есть личный парикмахер, с которым она вчера договорилась и который сегодня ещё с шести утра занялся её причёской.

Я осмотрел «Мальвину» со всех сторон и выразил своё восхищение в нескольких комплиментах, добавив, что такая причёска ей очень идёт.

Ближе к полудню подъехал Тейлор и подвёз весь необходимый нам реквизит. Женская косая кожаная куртка и кожаная юбка, а также чёрное платьице в белый горошек, в которых будет поочередно плясать певица. Две резиновые маски, парик для Севы с красной банданой, автомобиль — кабриолет, и, собственно, прожектора, которые мы установили на импровизированную сцену, по задумке, являющуюся концертной площадкой.

Ну и конечно же, нам нужны были рельсы со шпалами, на которых, по сценарию, должна будет сидеть певица. Тут я пожалел, что со мной нет Учителя, ибо мне самому пришлось переться в железнодорожное депо и снимать необходимые кадры, вместо того чтобы поручить их снять Хачикяну, а самому заняться чем-нибудь другим. После съёмок материала для первого клипа «на рельсах», занялись другим клипом. Там сюжет был тоже до безобразия прост — Матильда, в смысле Мальвина, едет по встречке и поёт… Вот с этим пришлось покопаться и закончили мы только ночью.