В тени дождя
Шрифт:
Вой отошел на задний план, так как я увидел того, кого ждал. Мужчина, пошатываясь из стороны в сторону, шел к себе домой. Уровень опьянения был настолько велик, что он уже громко разговаривал сам с собой на тему какой-то девицы с глубоким декольте. Я вышел из тени и преградил ему дорогу. Не ожидавший такого поворота событий, мужчина подпрыгнул на месте, но, увидев во мне обычного прохожего, безуспешно попытался взять себя в руки.
– Добрый вечер, молодой человек! – произнес он с большим трудом, съедая половину букв. – Или уже утро?
После последних слов он резко поднял голову к небу в поисках солнца, но, увидев лишь звезды, успокоился и снова перевел взгляд на меня.
– А можно вас кое о чем спросить?
– Можно, – тихо ответил я, внимательно разглядывая своего собеседника.
– Я просто хотел узнать у вас, что вы здесь делаете в столь поздний час. О как! Стихи получились! – воскликнул он, хватаясь за фонарный столб.
– Далеко не поздний, а, наоборот, самый что ни на есть подходящий.
– Ну что же! Тогда успехов вам, а я пойду домой, – пробормотал мужчина и пошел дальше, спотыкаясь о собственные ноги.
Всего несколько часов до рассвета. Очень скоро солнце поднимется из-за горизонта и улицы вновь заполнятся людьми. Но пока все еще спят и видят сны о собственных страхах, мечтах и надеждах. Они не знают, что происходит здесь, и никогда не узнают. Огромная часть истории творится ежедневно, пока никто даже не подозревает об этом.
Я подождал пару минут и пошел следом за пьяным мужчиной. Мне не нужно было следить за ним, чтобы узнать, где он живет, я и так это знал. Окружающий мир стал похож на набросок углем на белом полотне, и только впереди перед собой я видел пятно красного цвета, символизирующее биение сердца. Преодолев два десятка ступеней, я очутился перед старой, видавшей виды деревянной дверью. Его голос звучал у меня в голове. Легкий толчок рукой, и дверь отворилась.
Он стоял возле стола, допивая бутылку. Мое повторное появление заставило его по-настоящему испугаться, отчего он рухнул на пол.
– Как вы тут оказались? Что вам надо? – кричал мужчина, пытаясь отползти подальше от меня.
– Не надо кричать. Все уже решено, – ответил я, продолжая приближаться.
Дрожь сотрясала его тело, и я слышал, как зубы стучат друг о друга. Ему страшно. Это был тот самый страх, что некоторые люди чувствуют за считаные секунды до смерти. Его дыхание участилось, пульс зашкаливал, а глаза расширились.
– Ты отлично сегодня играл, – заверил его я. – Обчистил всех этих картежников. Но, к сожалению, нам пора прощаться.
На его глазах выступили слезы.
– Ну что ты, Чарли. Возьми себя в руки. Другого пути нет.
Прерванный сон
Иногда мне кажется, что вся моя жизнь – огромная ошибка. Словно окружающая реальность – не более чем иллюзия. Эти мысли порой приходят ко мне перед сном. Но как только я засыпаю, страх и сомнения отступают, и тогда я понимаю: в мире есть и другая правда, но моя является единственно верной для такого человека, как я.
Случается, я подолгу не могу уснуть, а затем сон обволакивает тело, подобно лианам в джунглях, и я проваливаюсь куда-то далеко-далеко вниз, во тьму. Проваливаюсь туда, где нет места ни единому лучику света. Я падаю на что-то мягкое и долго привыкаю к густой вязкой тьме, заполнившей собой все пространство. Постепенно глаза начинают привыкать к темноте. Я понимаю, что упал на чью-то огромную ладонь. И тут появляется страх, что великан раздавит меня, как муху, но этого не происходит. Обладатель огромной руки бережно опускает меня на землю. Я изо всех сил вглядываюсь ввысь, пытаясь разглядеть его лицо, но оно скрыто в тумане. Тогда я бегу со всех ног по узкой дороге, вдоль которой стоят все те, кого мне посчастливилось встретить на жизненном пути.
Дорога заканчивается обрывом, но это не останавливает меня, и я падаю вновь. Все повторяется сначала.
Каждый раз я просыпаюсь в холодном поту и подолгу лежу, глядя в потолок. Наверное, меня мучает совесть, которая напоминает о том, что я бросил родных или не смог помочь многим пациентам из-за своей слабости и нерешительности.
В этой жизни можно исправить многое, но только не то, что осталось далеко в прошлом. Оно будет терзать душу снова и снова до самой смерти, пока земля не приютит страдающее сердце. Некоторые люди умеют прощать себя и других. С одной стороны, это великое достоинство, но с другой – недостаток, так как они слишком поверхностно относятся ко многим вещам.
Безумные сюжеты наших снов, порождаемые подсознанием, отражают все, что творится в душе человека. Иногда во сне мы можем увидеть будущее, с которым нам предстоит столкнуться, хотя многие в это и не верят.
Несколько раз в жизни я просыпался с чувством, будто вижу чужие сны, предназначавшиеся не мне, а какому-то другому человеку. Но, возможно, это лишь иллюзия.
В этот раз я даже не помнил, как заснул. После встречи с Марией в кафе стоило поехать домой и отдохнуть, однако я вернулся в больницу, где успел принять нескольких пациентов. Все-таки работа хорошо помогает отвлечься от неприятных мыслей и немного расслабиться. Под вечер, когда я вышел на улицу и понял, что из источников света остались только фонари и горящие окна, появилось желание как следует напиться. Чтобы сомнения не подкосили столь неожиданный порыв, я потеплее укутался в пальто и быстрыми шагами направился в бар, находившийся в конце улицы. Что было дальше? Все, что я могу вспомнить из происходившего в баре, ограничивается пятой или, может быть, седьмой рюмкой русской водки.
Как долго я пробыл в баре? Сколько еще успел выпить? Как добрался домой? Ответы на эти вопросы растворились в крови, смешанной с алкоголем.
Однако я прекрасно помню сон, который увидел ночью.
Я оказался на какой-то городской площади среди бушующей толпы. Если исходить из внешнего вида людей и зданий, дело происходило в начале двадцатого века. Народ кричал и размахивал руками. Брызгая слюной, люди отчаянно требовали немедленно казнить каких-то «ублюдков». У каждого из них в глазах было столько ярости, что на секунду мне показалось, будто бы это вовсе и не люди.
Тем временем на трибуну, расположенную в центре площади, в сопровождении охраны поднялся человек в строгом костюме, цилиндре и белых перчатках. Кивком головы он позволил своей охране отойти подальше, а затем с радостной улыбкой оглядел собравшуюся толпу. В нем соединялись отталкивающие черты напыщенного магната и важного политикана. Вдоволь налюбовавшись на беснующийся народ, он достал из кармана монокль и сложенный в несколько раз лист бумаги. Толпа разом замерла – на площади воцарилась тишина. Тысячи глаз устремились в сторону мужчины, стоявшего на трибуне и неспешно разворачивавшего загадочный листок.