В тени и мраке
Шрифт:
Четыре щенка расположились вокруг кремово-белой матери, с глазами в жёлтую крапинку. Это были два серебристо-белых самца, ещё один с шерстью стального оттенка и самка с тёмно-серой шерстью.
Моменты появлялись как вспышки и уходили...
Четверо щенков боролись среди поваленных деревьев поросших мхом и лишайником...
Вот маленькие тела уже окрепли и все четверо бежали за матерью...
Они охотились на диких зайцев, странных животных с цветной шерстью и шоколадно-коричневых белок и
Каждый момент, который видела Винн, принадлежал разному периоду времени. Щенки выросли из малышей в подростков и вот девушка уже видела угольно-чёрную самку налаживающей контакт со своей светлой матерью. В тусклом, лишённом хорошего освещения пространстве она была чёрной как смоль, а мать белой как призрак.
На этот момент накладывался туманный образ Мальца, как буд-то этот кусочек не принадлежал самке.
А потом Винн увидела себя.
Сначала она носила эльфийские одежды, а потом они сменились на серый балахон.
Последние картинки были не такими чёткими, как воспоминания их жизни щенков. Возможно, они были переданы от матери к ребёнку. Винн причиняла боль память о Мальце и она не смогла сдержать слёзы.
Винн убрала руку от шеи угольной самки и посмотрела на неё в изумлении.
Это была дочь Лили с глазами Мальца и она проделала такой путь.
Винн опасалась за безопасность Мальца, потому что однажды её поймал один из его соплеменников духов, в то время как он говорил с ним. Он обратился к ней, чтобы убить и возможно это ему удалось бы. И Винн поняла.
Лили забеременела, когда Малец находился в эльфийских землях. Он должно быть проделал всё это намеренно.
Отправляясь с Магьер и Лисилом, ему не хотелось оставлять Винн надолго. Но каким образом его дочери удалось отыскать её?
Винн ещё не была окончательно уверенна, но ей понравилась эта идея. Но этот зверь был так молод.
Маджайхи скулила и в её голосе послышалось разочарование. Винн имела не слишком большой опыт в общении при помощи памяти, не говоря о том, что это вообще было в принципе невозможно для человека. Хотя...
Малец мысленно говорил с ней напрямую и смог вмешаться в её ритуал. Возможно, его дочь была наделена этим качеством её отца. Он был духом, который избрал рождение в теле маджайхи.
Было слишком много странностей, но это объяснение было единственным, которое Винн могла придумать. Малец, а теперь и его дочь были уникальны в этом мире, каждый по своему. И Винн вспомнила царапанье когтей на Старой Дороге однажды вечером.
В её голове вдруг проснулась память об охоте на колдуна-нежить Вордану. Она бежала по людной улице, ища Мальца, и что-то коснулось её ноги. Пришла другая память, как она искала его глазами. Но первое воспоминание пришло само по себе и совершенно непрошено.
Смутившись, Винн попятилась. Самка фыркнула, и её краткое рычание превратилось в скулёж, а затем, она сделала небольшой шаг к девушке. Но Винн убрала руку.
Её нужно было попробовать что-то, что могло дать больше ответов. Может ли дочь общаться с ней издалека также как её отец?
Воспоминание об охоте на Вордану застряли у неё в голове. В городе у реки, что страдал от этой нежити, она встретила собаку не такую прекрасную как маджайхи. И она умышленно сосредоточила свои воспоминания на старом волкодаве по имени Тень.
Молодая маджайхи уставилась на неё и не двигалась. И Винн со вздохом сдалась.
Очевидно, она не могла передать воспоминание, а значит, Винн не могла общаться с ней, как общалась с Мальцом. Оставалась только одна вещь, которую можно было попробовать. И Винн упала перед собакой на колени. Она очень медленно положила ладони на морду самки по обе стороны, а потом снова пробудила память.
Она вспомнила о волкодаве и то, как он стоял рядом с Мальцом во дворе усадьбы, которая находилась за городом.
Уши самки навострились, и память эхом вернулась к Винн. Тогда она быстро попыталась передать ещё воспоминание.
Она не присутствовала при том, когда тень Ворданы пыталась использовать на нём иллюзии, но Винн передавала то, что видела его глазами.
Самка по-прежнему молчала в ожидании.
Винн нахмурилась. Отклика не было. Казалось что этот опыт должен был работать. Но так вернулась только память о волкодаве.
Затем она напомнила ей собственные воспоминания собаки об игре в лесу со своими собратьями.
Самка принюхалась. Голову Винн закружил водоворот изображений, звуков и ароматов. Винн слегка затошнило.
– Подожди, не так много!
– пискнула она и рванула руки от морды собаки.
Она отодвинулась и ощутила как постепенно её разум освобождается от воспоминаний.
Винн сделала несколько резких вздохов, пока не прошла тошнота. Самка подняла голову в молчаливом недоумении и Винн нахмурилась. Они могли общаться передавая друг другу только собственные воспоминания.
Тут в дверь постучали и звук показался Винн слишком громким в тихой комнате.
Самка зарычала, обращаясь к двери.
Винн в ужасе поднялась на ноги. Она не знала как попала в свою комнату и знает ли кто-нибудь о том, что она нарушила комендантский час. Вероятно Сикойн или Хайтауэр послали за ней, чтобы вызвать на совет. Она могла оказаться в положении при котором больше не сможет иметь доступ к переводам. И как она объяснит нахождение 'волка' в своей комнате?
– Наконец, ты проснулась.
– проговорил кто-то из-за двери.