В тени престола. Компиляция 1-12 книга
Шрифт:
Он высунулся в окно и крикнул своим рыцарям:
– Жан! Оливье!.. Быстро приготовьте повозку для мадам Эрменгарды и ее дочери!
Рыцари, набрасывающие петли на ветви раскидистого дуба, который рос возле старой башни, поклонились и побежали исполнять приказ де Леви.
Годфруа подошел к отцу невесты и сказал:
– Сеньор Гуго. Прошу вас не отказать мне в просьбе! Выберите, пожалуйста, самую лучшую лошадь, из числа имеющихся у меня, или захваченных у разбойников! Они им уже не пригодятся…
Гуго поклонился и деликатно ответил, показывая рукой на поляну:
– Благодарю вас, сенешаль. Но, простите меня, потому что я привык к своему верному скакуну. А, он, слава тебе Господи, жив и здоров! Вон он, стоит под седлом и бьет копытом возле конюшни…
– Как пожелаете, отец…
– Спасибо, Годфруа! Мы рады принять тебя в сыновья…
XXI Свадьба Годфруа де Леви.
Свадьба, которую с нетерпением ждал Годфруа де Леви, была назначена на самый разгар лета 1102 года, как раз на Ильин день. Принц Людовик прибыл, как и обещал, вовремя. Он прихватил с собой целый отряд рыцарей, старых знакомых Годфруа.
Прибыл и Сугерий, не забыв захватить с собой мессира Антуана и Пьера де Монтонкура.
К превеликой радости де Леви, он увидел своих старых знакомых, еще с похода на Понтье: де Перша, де Крана, де Лоша, коннетабля де Нанси, Оливье де Гели, Гастона де Омаля и, чему он несказанно был рад, Ангеррана де Шомона, прибывшего на свадьбу из Вексена, где он служил сенешалем графства.
Это большое посольство придавало вес Годфруа в глазах отца невесты, хитрого и многомудрого Гуго де Лузиньяна. Отец невесты, все дни до прибытия принца осматривавший земли, угодья и крепости своего зятя и ходивший несколько хмурым и насупленным, после прибытия столь важных и именитых гостей, вдруг резко сменил, кислую мину на лице, и стал буквально источать любезность и куртуазность. Глаза старого Гуго приобрели хищный и задорный блеск.
Его зять оказался, как и предупреждал его сын, очень важной и значимой персоной в королевстве, к тому же, и это было очевидным, любимчиком молодого принца Людовика и большинства знатных владетелей. Гуго наплевал даже на то, что Годфруа де Леви еще совсем недавно был простолюдином. Перспективы и грандиозные планы интриг уже роились в голове старого Лузиньяна. Мечты о графстве Маршском уже становились реальностью и четко прорисовывались в его голове.
Откровенный сюрприз для Годфруа, в виде неожиданного прибытия на свадьбу самого графа Робера Фландрского со своим сыном и наследником Бодуэном, окончательно добил старого Лузиньяна. К молодому сенешалю прибыл один из могущественнейших властителей королевства! Годфруа и сам был поражен этим, но, увидев хитрые и, одновременно, веселые глаза Людовика, понял, что здесь скрывается что-то крайне важное для дел короны.
Гости на свадьбу прибывали еще два дня, в конце которых даже Гуго и все остальное семейство Лузиньянов перестали удивляться титулам и персонам прибывающих почетных гостей своего зятя.
От Аквитании и Пуату на свадьбу приехал молодой Гильом, сын знаменитого трубадура герцога Гильома. Хотя наследник был еще мал и юн возрастом, столь значимый поступок его воспитателей говорил, прежде всего, о крепком и нерушимом союзе герцогства и короны. На представителей графов Понтье, Невера и прочих земель Лузиньяны уже смотрели, как на само собой разумеющееся.
Молодая невеста Луиза, в белом подвенечном платье, украшенная фамильными драгоценностями семейства Лузиньянов, выглядела просто потрясающе! Годфруа был просто на седьмом небе от счастья! Большая церковь его главного замка, хотя и была реконструирована его предшественником и расширена, толком не могла вместить всех собравшихся. Многие так и расположились на улице и во внутреннем дворе замка, предусмотрительно застеленном камнем (спасибо тебе, братец Лузиньян, за предусмотрительность и прозорливость!).
Тем не менее, все собравшиеся остались довольны, а, больше всех сиял счастьем епископ графства, вырядившийся по этому случаю в самые дорогие и златотканые одежды. Он сильно переживал, ведь далеко не каждый день приходится служить и отправлять обряды в присутствии самого принца короны и столь значительных сеньоров. Некоторые его ошибки и ляпы в латыни вызывали откровенные улыбки на лицах Людовика и Сугерия. Это и не удивительно, епископ страшно волновался и переживал…
Годфруа, стоя на коленях перед алтарем, краем глаза продолжал любоваться красотой своей избранницы. Густые черные волосы, заплетенные в тугие косы, были уложены на голове Луизы красивыми кольцами, богато украшенные жемчугом и сапфирами, олицетворяющими девичью невинность. Белое платье новобрачной и прозрачная фата, сверкали сотнями маленьких алмазов, переливаясь всеми цветами радуги под лучами солнца, проникающего в церковь через большие и высокие резные окна.
Иногда и Годфруа ловил на себе быстрый взгляд невесты из-под длинных полуопущенных ресниц. В эти секунды его словно пронизывал миллиард маленьких иголочек, и охватывало чувство неземного блаженства. Он благодарил Господа за ниспосланное ему счастье.
«Жаль, что мои родители не дожили до этого счастливого дня! Скорее всего, они, там, на небесах, в окружении ангелов, смотрят сейчас на него и радуются на счастье своего мальчика» – думал он.
После бракосочетания собравшиеся разместились под шатрами, расставленными заранее на большой и ровной поляне возле замка Годфруа.
На небольшом возвышении, сделанном плотниками, восседал принц Людовик, граф Робер Фландрский и наиболее знатные сеньоры королевства. Остальные гости, и сами новобрачные располагались за большими общими столами, расположенными подковой. Только сейчас Годфруа понял, что его тезка и брат невесты старался не зря, покупая дорогую посуду и утварь.
Столы сияли золотыми блюдами, чашами и кубками, поражая собравшихся рыцарей красотой и роскошью убранства. Даже старый Гуго, отец невесты, с удовольствием посматривал на окружающих его сеньоров, как бы показывая им всем своим видом:
«Вот, какой у меня теперь родич! Де Леви, сеньор богатый и крайне значительный в королевстве вельможа!»
Первый день незаметно пролетел в тостах и утонул в море выпитого вина. Незаметно подобралась первая брачная ночь, которую с нетерпением ожидали молодожены. Было видно по их взглядам, которыми они обменивались во время застолья, что им обоим не терпится уединиться, как можно быстрее.
В конце концов, старый граф Робер Фландрский, на правах старинного друга принца и «посаженного отца», попросил всех собравшихся гостей отпустить молодых: