В тени престола. Компиляция 1-12 книга
Шрифт:
– Разбирайте себе, мать вашу разъэдак, девок себе на потеху, забаву, а кому не очень-то и свезет, может и на всю жизнь здесь!..
Кучка перепуганных и визжащих от ужаса девушек-крестьянок плотно сжалась, стараясь стать одним целым со своими невольными соседками по несчастью. Солдаты, словно стая голодных волков, кружили вокруг них, высматривая себе симпатичных невест. Нескольких мальчишек, буквально с дюжину, не больше, отогнали в сторонку и, повалив на землю, сторожили десяток новобранцев, трясущихся в предвкушении чего-то хорошего, но, вместе с тем, и ужасно страшного, ведь за удовольствие надо всегда платить…
Филипп с удивлением смотрел на эту жуткую драму, понимая, что ничем не сможет помочь этим несчастным девушкам и крестьянам. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что, возможно, Глостер и мог быть более мягок, сдержан и разборчив в методах упрочения королевской власти, но, судя по всему, это был его окончательный выбор, продиктованный обстоятельствами и всей предысторией жизни в диком приграничье Уэльса.
– Мальцов приколоть! – Глостер приказал сержанту. Тот развернулся к караульным солдатам и громко продублировал приказ графа, что новобранцы чуть не попадали от страха. Сержант быстро подбежал к ним и, орудуя кулаками, раздавая тумаки, подзатыльники и зуботычины, быстро привел их всех в чувство.
Раздались крики, глухой противный хруст железа, пронзающего ребра людей…
– Господи… – Филипп перекрестился.
– Простите, граф, но так необходимо… – Глостер и сам был расстроен, его лицо было серым. – Иного пути у нас нет…
– Но это форменный разбой. – Ответил ему де Леви. – Люди еще больше озлобятся!..
– Вы так полагаете?.. – равнодушно пожал плечами Глостер. – Власть не может быть без насилия, граф…
– Но…
– Простите, граф, что я невольно перебил вас, – хрипло ответил Робер. – Только страхом можно привить в этой черни уважение к королевской власти…
– А месть? Вы не опасаетесь мести, граф Робер? – Филипп дотронулся до его руки.
– Нет. Мне глубоко плевать на месть… – отрезал Глостер. – Он снова щелкнул пальцами, подозвал сержанта и приказал ему. – Деревню сжечь. Церковь только не трогайте…
– Будет исполнено, ваша светлость… – сержант поклонился, повернулся и побежал к своим солдатам, вязавшим крестьянок попарно, чтобы потом, по возвращению в город, часом не перепутать их.
Отряд стал медленно выдвигаться из деревни, держа курс на спасительный восток, где располагался Кардифф. Связанные девушки, телеги с добром, зерном и поклажей, украденной из крестьянских домов, коровы, быки и овцы теперь находились в центре колонны. Впереди ехали лишь Глостер с Филиппом. Солдаты оцепили обоз, а рыцари остались в арьергарде, прикрывая тылы уходящих грабителей.
Они долго ехали в молчании. Робер Глостер изредка бросал быстрые взгляды на де Леви, который лишь сопел и периодически подтягивал поводья своего коня. Проехав так почти до самых стен города, Робер не выдержал и произнес:
– Так было необходимо, граф.
Филипп молча посмотрел на него.
– Поймите, мне просто необходимо было быстро втянуть своих новобранцев в особенности службы на границе, обустроить их быт…
– За чужой счет… – вставил де Леви.
Робер усмехнулся, кивнул головой в ответ:
– Да. А что тут такого! Теперь, коли солдат возьмет себе жену из местных, ему от казны будет построен дом, куплена корова, да дюжина овец, даже нарез земли за стенами выделю… – Глостер словно оправдывался. – Да, я приказал пролить кровь! Но ведь они первыми напали на наш отряд!
– А может это и не жители деревни вовсе…
– Вполне возможно. – Уже более спокойным тоном ответил Глостер, услышав, что его молчаливый собеседник включился в беседу. – Тогда, почему их не было в селе?..
– Но, граф, для чего было уничтожать селение?..
– Оно снова отстроится, не волнуйтесь… – Глостер похлопал Филиппа по руке. – Раз церковь осталась, значит и село скоро будет.
– А вы не полагаете, что отцы станут мстить за своих дочерей, жен и сыновей, коих вы повелели убить или захватить в полон? – Медленно произнес де Леви.
– Это война, ваша светлость… – равнодушно ответил ему Робер. – Сначала им надо будет заново отстроить село. – Он внезапно улыбнулся. – Но, раз вы так переживаете за жизнь моих воинов и мою личную, я прикажу как-нибудь днями снова кавалерии проехаться к селению и, – он как-то странно посмотрел ан Филиппа, – и сделают все возможное и невозможное, дабы лишить их возможности сладкой мести.
– М-да… – произнес де Леви.
– Я погляжу, вы прямо вне себя от удивления! – Глостер снова дотронулся до руки де Леви. – Неужели у вас, в далекой и дикой Испании, такого не происходило ни единого раза?! Не поверю никогда!..
– Такое бывало, да и похлестче случалось… – помрачнел Филипп. – Только я старался, чтобы у меня в графстве было несколько иначе…
– Ну, что поделаешь, граф, везде свой подход к делу! Вот сегодня солдаты порезвятся с девками пленными, к ночи часть их зарежут, часть продадут в бордель, зато какая-то часть останется, создадутся семьи, родятся детишки, которые, заметьте, – Робер поднял вверх палец правой руки, – будут происходить от отца-чужака и местной матери. Мир станет другим, вот увидите!..
– Удивительный подход к делу и взгляд на жизнь у вас, ваша светлость. – Филипп ничего иного не смог ответить. – Пожалуй, граф, если я вам не нужен сегодня…
– Можете отдохнуть, ваша светлость. – Робер Глостер натянуто улыбнулся. – Несколько дней меня не будет в городе. – Он перехватил удивленный взгляд Филиппа. – Буду совершать дальний рейд. Надо кое-кого изловить…
Когда Филипп спешился и направился к себе в комнату, к нему приблизился Абдалла и незаметно прошептал:
– Хозяин, – он покосился по сторонам, опасаясь, что кто-то посторонний сможет подслушать их разговор, – что-то странное творится в замке.
Филипп де Леви вопросительно посмотрел на него.
– Третьего дня какой-то грязный и, по словам некоторых болтливых воинов гарнизона, весьма измученный всадник прискакал в замок и, практически безо всякого сопротивления прошел в покои графа Глостера…
– Возможно, мой верный Абдалла, что-нибудь стряслось в Лондоне… – машинально ответил де Леви, но почувствовал, как сердце его вздрогнуло, словно что-то леденящее коснулось его на мгновение. – Впрочем, одному Богу известно…