В тихом омуте
Шрифт:
— Привет, Ниниан, это Стар.
— Я бы удивился, если бы это оказалась не ты!
— Я уже три раза звонила тебе, а тебя не было.
— Как ни странно, я изредка покидаю жилище, отправляюсь в город…
— Ниниан, я сейчас у Джанет…
— Очень интересно!
— Идиотка Эдна отпустила Нэнни без моего согласия. Видите ли, та давно не отдыхала. А теперь она где-то на континенте…
— Да уж, оттуда вернуться очень трудно.
— Нет, она вернется, но это произойдет только через две недели, а я должна уехать в Нью-Йорк.
— A-а, вот как…
— Ну, не думаю, что ты захочешь это сделать. Видишь ли, там будет Джанет, я попросила ее присмотреть за Стеллой.
— Знаешь, это просто удивительно. Дом Фордов буквально набит женщинами, а за Стеллой некому присмотреть!
— О чем ты говоришь? Я никому из них не доверяю и никому не оставлю Стеллу. Я звоню, только чтобы сказать тебе, что Джанет будет за ней смотреть, вот и все.
Небольшая пауза, после которой Ниниан Рутерфорд спросил:
— А почему?
— Почему именно Джанет?
— Нет, я совсем не это хотел спросить. Почему ты мне из-за этого позвонила?
— Я подумала, что тебе было бы приятно это услышать.
Он сказал невинным голосом:
— Дорогая, я совсем на тебя не сержусь. Теперь, с твоего позволения, я наконец закурю сигарету!
Стар сердито хмыкнула и повесила телефонную трубку.
Глава седьмая
Джанет появилась в доме Фордов на следующий день. Она ехала в лэдбургском поезде, и внутренний голос говорил, что она дала маху, согласившись на роль гувернантки. Да, конечно, останься Джанет в городе, ей пришлось бы есть только хлеб с маргарином и слабым подобием чая, но даже это было бы лучше двухнедельного проживания в доме, где бывает Стар.
Никто там не знал ее, да и она никого не знала. Когда Джанет думала об обитателях дома Фордов, ее охватывала дрожь, словно она находилась в сыром мрачном подвале. В доме Рутерфордов, что в Дарнэке, было подобное место около кухни. Оттуда всегда просачивался какой-то неприятный сырой запах, как в склепе. Когда Джанет ехала в дом Фордов, ее не покидало такое же ощущение.
Надо признаться, что Джанет действительно очень доверяла своим ощущениям. Несмотря на то что в целом ее характер был сформирован под влиянием довольно земных, доверяющих только материальному миру шотландских родственников, изредка в Джанет начинала бурлить кровь мистически настроенных горцев.
Ниниан, заметив у нее эту черту характера, как-то раз объявил, что без нее Джанет станет обыкновенной, скучной, унылой — словом, как все.
Джанет поспешно выкинула Ниниана из своих мыслей и быстро заперла дверь в воспоминания. Она поступала так уже почти два года, и, по логике вещей, это должно было стать для нее привычным. Ей хотелось бы совсем позабыть о Ниниане, но что-то всегда напоминало о нем: о его глазах, когда он подшучивал над ней — тогда из них лился яркий свет, или когда начинал злиться и говорить колкости, или когда гневно хмурился — в этом случае в его глазах сверкали настоящие молнии. Джанет думала, что в конце концов и эти воспоминания
В Лэдбери она взяла такси и добралась наконец до дома Фордов. Оглядевшись, Джанет увидела, что практически все вокруг было зеленого цвета: и магазин, и церковь, и гараж, и входная дверь в дом Фордов — этакие высокие каменные столбы без перегородки между ними, и сам домик, и огромное пространство, на котором росли деревья, чередующиеся с кустарниками.
Шофер помог Джанет выйти из машины и затем нажал на кнопку электрического звонка. Никто не отзывался. Спустя несколько минут Джанет уже начала с тревогой думать, что что-то случилось, когда дверь неожиданно открылась. Джанет увидела девушку в стареньком платье. Глаза у нее были бледно-голубые, ничего не выражающие, тем не менее она любезно произнесла:
— Вы мисс Джонстоун? Я не слышала звонка из-за шума. Вы слышите, она так и не прекратила. Вот Стелла дает! Я никогда не слышала, чтобы ребенок так громко кричал. Она стала совершенно невыносимой, как только Нэнни уехала. Очень хочется надеяться, что вам удастся с нею сладить. Наказывать ее бесполезно, я уже пробовала. Некоторым детям это идет на пользу, но только не Стелле. Она продолжает свое, и я уже не знаю, где нахожусь и жива ли вообще.
Пока она говорила, шофер принес чемодан Джанет, поставил его на гравий, получил плату за проезд и уехал.
Джанет зашла в зал. Где-то раздавался пронзительный вопль, но откуда он шел, Джанет не могла определить.
— Ну как? — спросила девушка. — Вы когда-нибудь слышали подобное?
— А где она? — быстро спросила Джанет.
Прежде чем она успела договорить, дверь в зал распахнулась, и Джанет получила ответ на свой вопрос немедленно. В комнату вбежала Стелла. Она пробежала полкомнаты и остановилась как вкопанная около чемодана Джанет, затем посмотрела на саму Джанет и, перестав кричать, спросила:
— А ты кто?
Джанет подошла к ней поближе:
— Я Джанет Джонстоун.
Это была та самая девочка, которую она видела на фотографии. Лицо Стеллы немного покраснело из-за плача, но темные волосы были аккуратно причесаны, а красивые, глубоко посаженные глаза внимательно ее разглядывали.
— Ты та самая Джанет, о которой мне сказала Стар?
— Да.
— А ты правда дружила с ней и Нинианом в детстве?
— Да, конечно.
— Не может быть! Я уже знаю трех женщин, которых тоже зовут Джанет. А Ниниан правда очень любил играть?
Джанет снова ответила:
— Да.
Стелла не отрывала от нее внимательных глаз. Они были темно-серыми, почти черными. Джанет спросила себя, что эти глаза сейчас видят. Мысль родилась и сразу же исчезла, как только Стелла протянула ей свою ручонку и сказала:
— Пойдем в твою комнату. Я покажу тебе твою кровать. Вообще-то на самом деле это кровать Нэнни, но ее не будет две недели, она в отпуске. А я плакала два часа.
Маленькая ручка, доверчиво взявшая ее руку, была ледяной. Джанет серьезно спросила: