В тишине
Шрифт:
Янто улыбнулся ей.
— Отрегулировать программу, значит? Тош бы гордилась. Мы тебя еще подсядем на это.
— Мне легче разбить монитор, чем заставить его работать. Но опять же я постараюсь что-нибудь придумать.
— Помощь нужна?
Губы Гвен разошлись в улыбке.
— Безусловно. В таком случае мы разделим вину, если разобьем-таки компьютер.
Глава двадцатая
Бар был тускло освещен голубыми и розовыми светодиодными неоновыми трубками, протянутыми вдоль сидений и по хромированному краю мраморной стойки, на которую Джек оперся
Подняв бутылку с водой, он сделал затяжной глоток, избегая смотреть на зеркало напротив себя. Оно было лишь наполовину загорожено бутылками с напитками разных цветов, с которыми желудок определенно не может примириться, а его собственное лицо было тем, с чем не мог примириться он, даже не смотря на свое отражение.
— У тебя что, десять пар этих шмоток?
Сиденье рядом с ним, отодвигаясь, жестко заскрипело по полу, Джек вскинул голову и улыбнулся.
— Вроде того.
Катлер был одет в джинсы и свитер с ромбовидным вырезом; обычная одежда шла его неухоженному лицу и щетине. Сев, он кивнул бармену:
— Джек Дэниелс с кокой. Двойной. — Он посмотрел на Джека, наклонившего бутылку. — И еще одну бутылку того, какой бы хренью это ни было.
— Я думал, ты отвалишь от меня.
Катлер не то фыркнул, не то издал смешок и протянул бармену десять фунтов.
— Да уж. Куда мне еще деваться? Везде, куда бы я ни пошел, меня находят по телефону. — Он отпил почти половину своего напитка. — Так же, как у тебя утром, смею полагать.
— Твоими устами глаголет истина.
С минуту они сидели молча. Катлер вглядывался в блестящую темную жидкость с отражающимся в ней светом.
— Мы легко отделались сегодня. Если бы этот педик умер…
— Да, я знаю.
И Джек знал. Стоящие над Катлером «шишки» легко бы начали кричать на детектива из-за результата, но не они гонялись за пришельцем и вообще всем неизвестным, что на них выплевывает Рифт. Мир был озлоблен и искал козлов отпущения, а в человеческой натуре искать что-то в чужих, вместо того чтобы покопаться в себе. Где был бы мир без Торчвуда и людей, которые ставили на кон — и теряли — жизни, чтобы сохранить планету в безопасности? Он ненавидел себя за минуты горечи, но иногда приходилось по-настоящему туго. Если бы они просто понимали, как многое на самом деле происходит.
— Это двадцать первый век, — пробормотал он, — где все меняется.
— Что? — Катлер посмотрел вбок.
— Ничего. Ничего существенного. — Джек вздохнул и вытянул спину. — Ничего такого, что бы не могло подождать. Хотя бы ненадолго. — Он отвернулся от своего отражения и посмотрел в уставшее лицо детектива. — Мне жаль, что мы не смогли по-быстрому позаботиться обо всем. Тебе может быть нелегко.
Катлер пожал плечами.
— Я видел это существо в деле. Твоя команда сделала все, что могла. Так что извинения не нужны. — Он осушил бокал и подал знак, чтобы его заново наполнили, прежде чем перехватил тень беспокойства в лице Джека. — Не волнуйся. — Он улыбнулся, но улыбка приросла к лицу, лишенному естественной теплоты беспечного человека. —
— Все настолько плохо?
— Не хорошо. И мой послужной список тоже, если верить записям, чему конечно не верят мои боссы, хотя с этими данными мир должен считаться. Поэтому в участке беспокоятся, как их может вывернуть пресса, когда начнет копать под меня. — Его смех был горьким. — Легче отправить меня в какую-нибудь даже более отдаленную, чем Уэльс глушь. Без обид.
— Никаких.
— Хотя я не вполне уверен, куда еще. Чертовы Оркнейские острова [29] ? Не вижу себя там.
29
Одна из 32 областей Шотландии, отдалена от северного побережья Кейтнесса, области на севере Шотландии, примерно на 16 километров.
— Думаешь, они уволят тебя? — Джек задумчиво смотрел на него.
— Может быть. Определенно выставят за дверь. Они не могут позволить наезды на себя. — Он изогнул бровь. — Это громкое дело о серийном убийце, а я детектив с большим темным пятном в личном деле, где замешаны убийства.
— Я читал твое личное дело.
— Значит, видел те записи. — В дымке голубого неонового свечения лицо Катлера отдавало гладким мраморным блеском. Джек предполагал, что выглядит так же. Возможно, для них обоих это было естественным. Мужчины, высеченные из камня. Он не мог умереть, Катлер противопоставил себя миру так, чтобы его ничего не трогало. Может, это было единственным, что позволяло ему держаться.
— Нет, — Джек пригнулся. — Я читал твое торчвудское досье, — он помолчал. — Ты поступил благородно.
— Ох, ну да. И посмотри, как это мне аукнулось. Жена ушла, а карьера коту под хвост, — Катлер уставился на свой напиток. — Оглядываясь назад, думаю, благородство было не лучшим шагом.
Повернувшись на стуле, Джек изучал мужчину рядом с собой.
— Тогда почему ты так поступил?
— Что конкретно написано в файле обо мне? — глаза Катлера превратились в холодные обороняющиеся зеркала. — Я не особо доверяю тому, что пишут.
— Хорошо понимаю. Там написано, что ты признался на суде, что фальсифицировал доказательства, которые помешали Марку Палмеру попасть в тюрьму за изнасилование и убийство троих мальчиков. — Он позволил воде зашипеть на языке, прежде чем сглотнуть. — Я посмотрел газетные вырезки. Кажется, ему была хана, пока ты не признался в этом. Ему не светило досрочное освобождение и не похоже, что он протянул бы особо долго, до того как его бы обнаружили с ножом в спине в тюремном дворе.
— Это и было проблемой.
— То есть? — Джек читал досье. Он понял многое из того, что происходило в голове полицейского, но хотел услышать из первых уст. Хотел услышать от нынешнего Катлера, мужчины, проживающего вторую волну последствий этого решения. Делать выбор легко. Меняют человека его последствия.
— Я не мог позволить невиновному попасть за решетку.
— Торчвуд Один мог, — Джек не чувствовал гордости от этого заявления. — И из того, что я прочитал в неофициальных данных понятно, что Марк Палмер не стал бы долго бороться.