В толще льда
Шрифт:
– Ну, ты, Игорь, и гоняешь… Не боишься влететь в кого-нибудь?
Денисов пожимает плечами.
– От судьбы не уйдешь. А я в судьбу верю.
Дима с уважением качает головой.
– Но – круто… У меня аж дух захватывало.
– Слушай, Димыч, – задумчиво говорит Денисов. – Я тут все хочу поговорить с тобой, но все как-то не ко времени было. А сейчас, похоже, подходящий момент.
– О чем речь?
– Пару раз я видел тебя с одной девчонкой. – Денисов повернул голову к Диме. – С Наташей Андреевой.
Дима замер на миг. Потом затянулся, выпустил
– Ну?
– Я не ошибся?
Дима неопределенно пожимает плечами.
– Ты не виляй, друже, – говорит Денисов. – Я прав или нет?
– Н-н-ну, допустим.
– Тогда я хочу просто посоветовать тебе кое-что.
Дима кивнул.
– Догадываюсь. Не лезь к чужой жене.
– Лезь к кому хочешь. Это твое дело. Но забудь именно об этой…
Теперь Дима поворачивает голову к Денисову. Они смотрят друг на друга, будто играют в гляделки.
– А то – что? – интересуется Дима.
– Ничего. Я тебе по-дружески советую. Я-то знаю, чья она жена.
– Я тоже знаю. От нее самой.
Они отворачиваются друг от друга и смотрят перед собой.
– И что она тебе наврала? – любопытствует Денисов.
– Почему – наврала? Ее муж – как их называют в народе – бандит. Крутится в верхушке Марьямовской группировки. Заведует бойцами. Что-то вроде мафиозного генерала. Имеет пару магазинов – то ли для прикрытия, то ли для приварка к основной зарплате.
– Так ты представляешь, что он с тобой сделает, если узнает? – тихо спрашивает Денисов.
Дима спокойно и твердо отвечает:
– Вполне. Жизнь – говно. Сам говоришь – судьба…
– Тогда в чем дело?
– Я… как бы это сказать… – Он мнется. – Люблю ее…
Денисов хлопает себя ладонью по колену.
– С ума сошел? Любит…
– Да. И, что интересно, она меня – тоже.
Денисов горько усмехается.
– Наивный.
– А что? – ершится Дима.
– И скоро она подает на развод? А где вы с ней будете жить? И кем она будет работать? На чем возить ее будешь? На троллейбусе?
Дима, поджав губы, хмуро разглядывает кончик сигареты и молчит. Ему нечего возразить. На ум ему приходит старая шутка: с милым рай и в шалаше, если милый – атташе. Богатый муж и нищий любовник. Классика!
Молчание затягивается. Денисов досадливо постукивает по рулю.
– Ты был у них дома?
Дима отрицательно мотает головой.
– Где не был, там не был.
– Вообще-то – слава богу! Хватило хоть на это ума.
– А что? Думаешь, я совсем идиот?
– Старик, прикинь, – убеждает Денисов. – Она живет со своим Колей, как у Христа за пазухой. Хотя в данном случае эти слова и кощунство. Шикарная квартира. "Мерседес". Она ни хрена не делает. И вряд ли согласится променять эту свою сытую сучью жизнь без любви на голожопую жизнь с любовью.
Дима заносчиво фыркает.
– Ты плохо ее знаешь.
– Лучше, чем ты думаешь, – парирует Денисов. – Знаю и ее, и ее муженька-подонка. И подобных им.
– Любопытно!
– Еще бы! Масса впечатлений! – Денисов говорит, словно пытается оправдаться. – Приходится с этими тварями дело иметь. Сам знаешь. Наша родная
– Так что ты знаешь? – налегает Дима.
– О чем?
– О Наташке. И ее муже.
– Он как-то в подпитии хвастался в тесной мужской компании в сауне у одного… рассказывал, как обламывает свою жену, что заставляет ее делать. И утверждал, что она его хоть и не любит, но и не бросит. Он, дескать, специально приучил ее к богатому безделью. Как… как наркомана к "травке". А сила воли у нее небольшая. Если вообще есть какая-то. И бороться с этим она не может. Твое счастье, что он уверен, будто она боится его до полусмерти и вдобавок фригидная по жизни.
– Подонок! – в сердцах говорит Дима, имея в виду мужа Наташи.
– Уверен, она его не любит. Возможно, она в самом деле тебя любит. Но больше всего она любит свой наркотик – роскошное безделье…
– Женщина есть женщина, – вставляет Дима.
– Догадываюсь, на что она надеется.
Дима заинтересованно смотрит на Денисова.
– Что когда-нибудь Колю в одной из разборок укокошат, – поясняет Денисов. – А ты, парень, подумай, прежде чем снова лезть к ней под юбку. – И уставляет на Диму указательный палец. – Я уверен, что ты с ней спишь…
Тут Дима резко выпрямился и негодующе раскрыл рот, но Денисов поднял ладонь, призывая его помолчать. И Дима промолчал. Не стал врать.
– И если он узнает о вашей связи, я куплю тебе венок с траурными лентами, – продолжает Денисов. – Ее можно понять. Коля больше занят "качанием железа" и развлечениями с дешевыми шлюхами – хобби у него такое, – чем удовлетворением супруги. Красивой и равнодушной. Ей-то ничего особенного не будет. Так, мелкая трепка. За все схлопочешь ты. И в лучше случае останешься инвалидом. Эти бандиты очень дорожат своим мужским престижем, особенно когда его на деле – с ноготок. Потому как больше никаких достоинств у братвы нет.
Дима заметно сник.
– Испортил ты мне настроение на весь оставшийся день. И всю ночь.
Денисов дернул плечом.
– Я только предупредил тебя. Остальное – дело твое.
Дима молчит, размышляя. Тяжело вздыхает и молвит:
– И все-таки… я люблю ее… И если она будет настаивать… я не смогу отказать. Просто надо быть осторожней… А там – как судьба положит. – И Дима заговорщицки подмигивает Денисову.
Денисов укоризненно качает головой.
– Ну, смотри. Я предупредил как друг.
10
От большой площади перед постройками аэропорта уходит к городу прямая автострада, прорезавшая густой лес. По этой трассе из аэропорта несется автофургон с контейнером, доставленным из Заполярья.
Водитель уставился на дорогу. Напарник читает газету. Наконец водитель кидает взгляд в его сторону, – ему скучно ехать и молчать.
– Что пишут? – любопытствует он.
– Все то же, – лениво отвечает напарник. – В одних газетах, что везде хорошо, а у нас плохо. В других, что везде плохо, а у нас еще хуже… Одним словом – родная дерьмократия и свобода трёпа…