В ту же реку
Шрифт:
У военных в СССР инструкции писались для олигофренов, годных только на то, чтобы приносить домашние тапочки. И правильно! Если можно выбрать, как сделать, исполнитель сделает неправильно. Много раз в том убеждался. За что в прошлой жизни любил работать с армейцами? За порядок. С ними процентов тридцать рабочего времени занимало написание инструкций, рисование блок-схем и комментирование программного кода. Зато как было удобно потом! После распада Союза, такие сложности и ненужности канули в Лету, и, если уходил программист, разобраться в его исходном коде уже не мог никто. Только перед моей пенсией, потихонечку, в крупных фирмах стали возвращаться к старой практике. Так вот, если следовать инструкции, то машину расконсервировать и собрать может любой автомеханик. Благо, полный
Следующие несколько листов были скреплены скрепкой и содержали "Ведомость ЗИП автомобиля ГАЗ-69 для СОВЕТСКОЙ АРМИИ и ВОЕННО-МОРСКОГО ФЛОТА". Большой список запасных частей, инструментов и оборудования, которое должно стоять на автомобиле, и схема их расположения. Отсюда узнал многое. Например, малая сапёрная лопата (не путать с малой пехотной лопатой) и топор мне положены, а пила поперечная, увы! Она только на каждой десятой машине. Или что крепление для автомата ставится у сидения водителя. Что ящик для комплекта дезактивационного оборудования ДК-4 вешается внутри стенки заднего борта, а двадцатилитровая канистра снаружи. Хотя, пока нет ядерной войны, ДК-4 никому не нужен, а канистру мигом сопрут. В общем, много полезного у меня появилось, но много и ненужного. Не было забот, купила баба порося. Где собирать автомобиль? В посёлке или на материке? Где взять гараж? В Москве ведь и угнать могут. Ладно, разберёмся.
7.06.72
Весь следующий день прошёл в суете. Отнёс документы на машину в милицию, там обещали их оформить, указание из района пришло. Ружья перенёс на работу в железный шкаф. Вдруг что потеряется при переезде на новую квартиру, а Марк Аркадьевич дал ключ и обещал приглядеть чтобы никто не влез. Он-то собственно попросил вещи, отданные мне на хранение, туда убрать. Вдруг дядя Петя вернётся, своё имущество назад попросит, а меня и нет в посёлке. Нехорошо получится. Так что, ружья, ящик и мешок от дяди Пети убрал на нижние полки. Там же книжка с наганом и чекушкой золота притулились. Деньги беру с собой, а выкупленную коробку с ТТ положил на среднюю полку. Подаренный фотографический кофр и мои ружья тоже оставил в шкафу, на верхних полках. Думаю, так сохранней будет.
До студии не успел дойти, Алёна затащила меня в подсобку и, тяжело дыша, заявила:
– Это в самый последний раз! Ладно? Я уеду жить к мужу и всё! Мы с тобой просто друзья.
Пришлось успокаивать встревоженную подругу. Когда вышел, тётя Даша озорно подмигнула и велела:
– Начальство ищет, герой! Срочно беги в кабинет.
С Марком Аркадьевичем случился разговор, которого я давно ждал.
– Алёша, ты помнишь, мы говорили про просьбу дяди Пети?
– Нет, не забыл. И всё ещё согласен.
– Отлично. Тебе надо отвести посылочку одному человеку. Два чемоданчика. Не надо их открывать и смотреть что там лежит. Гостинцы родственнику.
– Ясно.
– Я тебя умоляю, не потеряй их. Если что-то с ними случится, нам с тобой не расплатиться.
– Уже догадался, Марк Аркадьевич.
– В Москве, на вокзале тебя встретят. Не скажу кто, но ты его сразу узнаешь.
– Понял.
– Никто про поездку никто не знает, это лучшая гарантия. На тебя никогда не подумают, но, если вдруг, не дай Бог, будут вопросы у милиции, тебя попросил Пётр Петрович отвести гостинцы родне. Прошу, не вспоминай меня. Тебе нет ещё 16 лет, и по закону с тобой ничего не могут сделать. Мы же со своей стороны поможем, как сможем. Но это очень маловероятный случай. Более вероятно, что в дороге попытаются украсть вещи. Такое бывает. На всякий случай, возьми, вот тебе, отдаю собственную защиту.
– На стол ложится немецкий Вальтер ППК под мелкашечный патрон.
– Повторяю, только на самый крайний случай. После поездки вернёшь. Вот, к нему документ, он оформлен, как спортивный малокалиберный пистолет. Везёшь его с собой с намерением тренироваться, чтобы не потерять форму.
Рассматриваю оружие. Вещь! Лёгкий, компактный. Воронёный корпус, коричневая
– Алёшенька, кроме гостинцев, будет ещё дело. Дядя Петя хочет уйти на покой. Старенький он уже, а сейчас ещё и сильно почками болеет. Когда будешь в санатории, выбери время, съезди по одному адресочку. Там хороший человек поможет купить дом и оформить его на тебя. Денежки уже заплачены. Знаю тебе шестнадцати нет. Вот посмотри.
На столе появляется пачка документов. Паспорт, военный и охотничий билеты, аттестат о среднем образовании и несколько справок. Милютов Кайнын Выкванович, только-только исполнилось 18 лет. Работает в оленеводческом совхозе. Прописан в интернате райцентра. Фотографии на документах разные, но на всех я, в тех самых массивных очках. В них выгляжу старше своих лет. В военном билете стоит "негоден в мирное время, годен к нестроевой во время войны", статья 42 "в". Не понял! Смотрю на шефа.
– Сердце, Алёшенька, порок сердца. Как у тебя... и у меня. Документы подлинные и человек такой есть. Только фотографии твои дали и попросили нужную статью в военном билете написать. Ты же знаешь, как бумаги на коряков оформляют? В последний день, скопом, и в армию их стараются не брать. Человек будет пасти оленей, а ты домик на себя оформишь. Вернёшься и дашь доверенность дяде Пете. На себя оформлять он опасается. Вот здесь, - к документам ложится записная книжка, - я расписал по шагам, от отъезда, до возвращения домой твои действия. Куда идти, сколько платить, кому платить, телефончики, адресочки.
Ещё были выданы те самые очки с фотографий, мои снимки в подаренном корякском наряде и пятьсот рублей. Командировочные плюс расходы на поездку. Чтобы не подумалось плохого, в выделенный шкаф авансом положено две тысячи рублей гонорара. Потом получил отпускные. Тётя Даша подарила нательный жилет, одёжку со множеством карманов на молниях по бокам, на груди и даже спине. "Чтобы деньги не вытащили", - пояснила она. Поблагодарил. Пока начальство занято, воспользовался возможностью и забрал из шкафа наган. Измена душит, вдруг действительно стрелять придётся. Потом пошёл к себе. Не работать, просто выдохнуть и переварить навалившуюся информацию. Не удалось, стремительно влетела Соня и заявила:
– Какие вы мальчишки глупые! Ничего сами не понимаете!
– и поцеловала в губы.
По-настоящему, не по-детски. Некоторое время мы молча и неистово целовались. Только когда пытался расстегнуть пуговичку блузки или опустить ладонь ниже талии, получал по рукам. Вдруг, так же неожиданно, она вырвалась и выскочила из комнаты. И что сейчас было? Не понял... Хотя приятно! Я ведь про Соньку никогда и не думал в таком смысле. Ну может лишь раз или два мысль мелькала и только.
<