В тупике бесконечности
Шрифт:
– Это даже на руку, - сказал Михей. – В квадранте «Геры» шастает слишком много беспилотников, нас заметили бы с воздуха еще на подъезде. А с бурей эффект неожиданности даст преимущество. Даже если…
Он не договорил. Насторожился, щелкнул по дуге своего IP-кома, от глаз разошлась паутинка морщин, когда он прищурился, глядя на невидимые для остальных события. Сложно сказать, какие образы транслировались в его сознание, но выражение лица очень быстро менялось. За настороженностью отчетливо проступило волнение, а за ним радость. Безопасник кивнул своим мыслям, криво ухмыльнулся и отключил устройство.
– Господа, есть хорошие новости, — заявил он. — Диверсанты на лунной верфи сделали свое
Под радостные возгласы и улюлюканье Михей продолжил маркировать маршрут и распределять бойцов в штурмовые группы. Егор смотрел на карту, на красные и зеленые пунктирные линии, пересекающие Лабиринт Ночи, и прикидывал, сколько человек погибло на верфи. Взрыв, способный уничтожить такого гиганта, как «Икар», просто обязан быть мощным. Даже примерной цифры получить не удалось — Бестужев не знал количество зарядов, тип взрывчатки, да и как проходит ударная волна в космосе тоже не имел понятия. Ясно одно: эти люди погибли, чтобы дать шанс человечеству одуматься, и сейчас предстоит довести дело до конца, чтобы смерти не оказались напрасными.
– Если я знаю Стаса достаточно хорошо… - Михей сделал затяжку, на кончике сигареты серым столбиком собрался пепел.
– А я его знаю. То сейчас все силы будут брошены на Луну, самое время начинать штурм. За дело!
– Да!
– Покажем «Центру» на что мы способны!
– Ублюдкам не сделать из нас гибридов!
Эти слова и еще с десяток фраз заполнили пространство, будто живые. Не просто слова. Настроение, уверенность, действие. Вера в то, что делаешь, осознание важности и даже некий фатализм, читающийся в горящих взглядах и резких жестах. Люди собирались вступить в бой, собирались победить, ведь иначе нельзя.
Егор защелкнул застежки нагрудника брони, поправил шлем. Убедившись, что герметичность восстановлена, он взял в руки автомат. Модульный АК sp-15, облегченный, с добротной оптикой, с системой самонаведения и тепловым датчиком, разработан специально по заказу «Центра ГЭК» для ведения боя на поверхности Марса. Прохладная гладкая сталь ощущалась под пальцами сквозь перчатку, вместе с этим холодком под кожу проникала уверенность: я сделаю то, что должен. И тут же Егор себя одернул. Никаких убийств. Он выщелкнул магазин с боевыми импульсными патронами, ловким движением убрал в разгрузку и достал напичканный паралетиком сдвоенный «рожок». На бедре кобура с пистолетом — не привычный биометрический ПМ, а длинностволый «Кольт». Сейчас Егор сильно жалел, что его оружие, отобранное при аресте, осталось где-то в застенках Комиссариата, складывалось впечатление, словно он лишился руки, а взамен получил протез, который походил на грабли.
Он подошел к брату, молча ощупал его нагрудник, затянул застежки чуть сильнее. Стоя друг напротив друга в боевых скафандрах они казались совершенно одинаковыми. И дело даже не в экипировке. Рост, телосложение, жесты, голос — все выдавало близнецов. Особенно теперь, когда за опущенными забралами шлемов не видно лиц, и отличия, намеренно сделанные Лео много лет назад, больше не заметны.
– Михей ошибается, думая, что «Центр» бросит все силы на базу на Луне. Егор, мне кажется, что Стас Войкин знает о вашем плане, он не позволит нам просто так войти в бункер.
– С чего такая уверенность? Ты где-то облажался?
– Я не ошибаюсь, - холодно ответил Лео.
– - Я действовал четко, запутал след так, что распутают нескоро, даже ты и твои ищейки ничего бы не поняли. Дело в другом. То, как Войкин смотрел на меня… С подозрением, будто силится прочесть мысли. Он знает, что мы общались, сказал, что ковырялся у тебя в мозгах. Так что облажаться мог ты.
– Исключено, - отрезал Егор. – На тот момент я ничего
Егор снял кобуру и протянул брату пистолет. Лео уставился на оружие, ладонь замерла рядом со стволом – взять он не решался. Тогда Егор сам сунул пистолет ему в руку и заставил сжать шершавую пластиковую рукоять.
– Я не умею стрелять, - растерянно сказал брат.
– Не надо уметь стрелять, Лёня, надо хотеть жить. Как только выйдем из этого пузыря, проведу тебе ликбез.
Чуть позже, когда роверы тронулись, и место полевого лагеря осталось далеко позади, Егор вдруг понял, что брат напуган. Он так четко осознал это, будто побывал в его разуме. Конечно, ведь Леонид всегда боялся боли, он не приемлет физического насилия и жестокости, хотя сам жесток настолько, что способен словами калечить людей не хуже любого палача. И все же он напуган. С тяжелым сердцем Егор осознал, что если он потерял все по чьему-то злому умыслу, то Лёня сам отказался от своей жизни и мечты. Сам. Не это ли признак силы и мужества? А ведь Егор всегда считал его трусом… И сейчас устыдился подобных мыслей. Брат сидел в кабине напротив на вмонтированном в корпус кресле и отрешенно смотрел в пол. Шлем лежал на коленях, пистолет, с которым он так до конца и не освоился, покоился в кобуре.
Егор наклонился ближе, пристально на него посмотрел:
– Я буду рядом.
– Знаю. Теперь у нас одна цель.
– Одна на двоих, - кивнул Егор.
Окутанный пылью ровер ехал по растрескавшейся земле цвета запекшейся крови. Солнце показалось из-за зубцов гор, рассвет алой краской разлился по округе, и теперь пространство сделалось похожим на сюрреалистичный пейзаж: небо – кусок алого мрамора, земля – кусок неба. В машине не было слышно завываний надвигающейся бури, но брань водителя и периодическая тряска говорили, что та разошлась не на шутку.
– Приехали! – скомандовал Михей. – Надевайте шлемы, проверяйте экипировку. Все! Не стоим! Пошли! Пошли!
Разгерметизация кабины, шипение шлюза. Один за другим бойцы вышли из ровера, буквально растворившись в пыльной завесе. Пыль окружила статные фигуры; облепила скафандры и броню, точно саван. Ни черта не видно. Сбитый с толку Егор озирался по сторонам, но так ничего рассмотреть и не смог. Придется ориентироваться по карте, выведенной на стекло шлема и слушать эфир.
Они двинулись вперед. Четыре бредущих сквозь царство песка и камня фигуры. Первыми шли Михей и Лео, Гектор замыкал. Один из роверов отъехал левее, Фил с бойцами должны организовать прикрытие основной группе. Остальные агенты во главе с Арсеном подтянутся после того, как вход в бункер будет открыт. Иногда Егор спотыкаясь о камни и тихо бранился себе под нос. Звуки на Марсе почти не слышны. Даже вой бури звучал довольно глухо, словно сидишь дома с плотно закрытыми окнами, а где-то далеко-далеко бушует гроза и раскаты грома едва долетают до слуха. Зато был слышен песок. Он шелестел, хлестал, пел. Песчинки били по шлему и броне, каждый стук напоминал удар молотом.
Наконец показался смутный силуэт вышки связи, издали похожей на Эйфелеву башню. Опоры и перекладины темнели на фоне беснующегося кругом песка, то тут, то там мигали красные маяки. У подножия вышки крутилась громадная антенна-тарелка.
– Вход должен быть где-то здесь, - раздался в наушнике голос Михея. – Гектор, доставай сканер, просветим на предмет пустот под землей.
– Не надо сканер, - заявил Лео. – Если комплекс «Гера» строили по тем же принципам, что и комплексы при терраформах, то искать нужно возле тарелки.