В твоих сильных руках
Шрифт:
Мэдди привязала лодку на место и вернула ключи на крючок. Она это сделала! Она в самом деле это сделала. А если ей это под силу, значит, она справится с чем угодно. Возможно, даже здоровые отношения с мужчиной будут ей по плечу.
Глава 18
В первую очередь разузнай факты. Извратить их ты всегда успеешь.
— Сегодня мамин день рождения.
Тара и Мэдди одновременно прекратили жевать, когда Хлоя как бы невзначай обронила эти слова, поедая черничные блинчики.
— Правда. Ей бы исполнилось пятьдесят пять. Когда-то она не могла дождаться этого возраста, потому что у нее появились бы пенсионные льготы. Ей всегда хотелось получить возможность пользоваться этими проклятыми скидками.
Тара посмотрела на Мэдди:
— Ты об этом знала?
Мэдди помотала головой. Она не могла думать ни о чем, кроме как о Джексе — как он выглядел, когда уходил от нее.
— Каждый раз, когда я спрашивала, сколько ей лет, она отвечала, что у нее нет возраста. Она отмечала день рождения Энди Гарсиа как свой собственный.
Тара вымученно улыбнулась:
— Да, мне она тоже всегда об этом говорила.
— Бабушка показала мне мамино свидетельство о рождении, — пояснила Хлоя. — Оттуда я и узнала ее возраст.
Мэдди от удивления открыла рот.
— У тебя есть ее метрики? Где она родилась?
— Здесь, — улыбнулась Хлоя. — Ну, вернее, в Сиэтле, это достаточно близко, верно? Она выросла в Лаки-Харборе, насколько я знаю.
От мыслей о матери, которая ходила здесь в школу, жила здесь, Мэдди загрустила. Она постаралась не расстраиваться из-за того, что так мало знает о ней. Из-за того, что отец никогда не предлагал ей узнать Фиби ближе. Вместо этого она попробовала сконцентрироваться на настоящем и на том, что дала ей Фиби.
Она рассказала сестрам о том, что получила отказ из банка, и, к ее немалому удивлению, они расстроились. Или были достаточно добры, чтобы притвориться, что их это тоже задело. Они договорились, что найдут другую кредитную организацию, хотя Мэдди была полностью уверена, что ни Тара, ни Хлоя не надеются на чудо. А пока что они собирались прожить в Лаки-Харборе до конца месяца, завершить необходимый ремонт, а затем выставить отель на продажу. Вообще Мэдди надеялась открыть отель и управлять им до тех пор, пока его не выставят на продажу. Черт, кто знает, может, дела пойдут так хорошо, что все чудесным образом наладится. Если же нет, она вернется в Лос-Анджелес и попытается найти работу. Но она искренне надеялась, что до этого все же не дойдет. Мэдди прилагала невероятные усилия, чтобы не думать об этом — еще рано, не сейчас, твердила она себе. В голове промелькнул образ Джекса — еще одна тема, о которой она старалась не думать, — и ее сердце глухо ухнуло, но она тем не менее подняла свой бокал:
— За маму.
Тара и Хлоя посмотрели на нее как на чокнутую, но Мэдди указала на их стаканы, и сестры послушно взяли их.
— Я бы хотела выпить за то, какой ты была, мама, — сказала Мэдди, глядя в потолок, — но я недостаточно хорошо тебя знаю. Так что вместо этого я выпью за то, какими стали мы благодаря тебе.
— Хорошие слова, — прокомментировала Тара. — Так что выпьем за то, чтобы сожаления и обиды ушли. За то, что еще может быть, и за то, какими мы станем.
— С днем рождения, мама, — тихо произнесла Хлоя, и на сей раз она говорила без насмешки и сарказма.
— С днем рождения, — повторили вслед за ней Тара и Мэдди.
— О, и Джерри тоже с днем рождения, — прибавила Хлоя, и они дружно рассмеялись. То был редкий момент мира и солидарности, когда они со звоном ударились стаканами.
После этого Хлоя поставила свой стакан с апельсиновым соком на стол.
— Итак, Тара, Мэдди хочет тебе кое-что сказать. Что ты храпишь.
— Что? — Тара прищурилась. — Я не храплю.
— Еще как. Словно циркулярная пила. Или как медведь гризли с синдромом апноэ. Мэдди, подтверди.
Мэдди поморщилась:
— Ну…
— Ты только что сравнила мое дыхание с сопением гризли! — вспылила Тара.
— И с циркулярной пилой.
Мэдди вздохнула и потянулась за своим вязанием. Солидарности пришел официальный конец.
На рассвете Джекс перестал притворяться, что спит, и вылез из постели. Вот уж ирония судьбы: он приехал в Лаки-Харбор, чтобы жить спокойной жизнью, о которой всегда мечтал, и, однако, никак не мог обрести покой.
В отличие от Иззи, которая спала, как… ну, как собака.
— Пора вставать.
Иззи поплотнее сжала веки.
— Мы идем на пробежку.
Джекс мог поклясться, что псина помотала головой. Вздохнув, он поднялся и пошел на пробежку в одиночестве. Когда же вернулся, Иззи ждала его на пороге.
— Ты сделала завтрак? — спросил он.
Собака сердито посмотрела на него, словно говоря: «Чувак, не гни пальцы, или я сделаю то же самое».
Джекс принял душ, оделся и направился в кабинет, где Джин протянула ему кофе, после чего оставила его в одиночестве. Три часа спустя она снова зашла в кабинет.
— Я все сделала. Пойду прикуплю себе бельишко.
Джекс вздрогнул.
— А мне-то зачем об этом знать?
— Потому что, возможно, ты захочешь, чтобы я подобрала кое-кому подарок.
— Кому, например?
— Например, привлекательной сестричке Трегер, с которой ты поссорился.
— Что-что? — Джекс помотал головой и уставился на Джин. — Откуда тебе знать, что я с ней поругался?
Джин улыбнулась:
— Я не знала. Но ты выглядишь так уныло и депрессивно… Что ты натворил? Только не говори, что это был типично мужской идиотский промах. Так черное кружевное, белое или прозрачное?
Боже правый.
— Не суй свой нос в чужие дела!
— Ну, это неинтересно. — Джин подошла ближе, кинула на Джекса сочувствующий взгляд и поцеловала в щечку. — Тебе надо поступить, как мой Стив, когда мы ссоримся.
Джекс вздохнул:
— И как он поступает?
— Все элементарно. Просто признай, что ты был не прав. То, что Стив всегда не прав, только на пользу нашим отношениям. — С этими словами Джин погладила Джекса по руке и ушла.
Но ему вовсе не кажется, что он не прав, раз хочет, чтобы Мэдди видела в нем больше, чем спасательный круг. От этого он чувствовал себя… слабым и уязвимым, и ему это просто ненавистно.