В твоих сильных руках
Шрифт:
Джекс провел несколько дней, делая столик для ванной комнаты в своей домашней мастерской на другом конце города. Мэдди не много сказала в ответ на его откровения и опять спряталась в свою раковину.
Он никак не мог изменить своего прошлого: что написано пером, не вырубишь топором. И он правильно сделал, что все ей рассказал. Особенно если учесть, что у него есть и другие секреты, — впрочем, они не только его, и он просто не имел права делиться ими с кем бы то ни было.
Он только надеялся, что Мэдди его поймет. Он снова и снова продолжал твердить себе это, убеждать самого себя, что их зарождающееся чувство сильнее, чем любые обстоятельства.
Собираясь на креветочный пир, Джекс бродил по дому и лишь качал головой, глядя на рождественские украшения, которые развесила Джин, на веточки омелы на дверях. Было ясно, что она слишком оптимистически восприняла его колкое замечание о женщине в доме. Ладно, сам виноват — спровоцировал.
Джекс направился к пирсу. Через несколько часов почти все жители города соберутся на ежегодное празднество. Деньги, собранные сегодня, пойдут в фонд полиции и пожарной службы, что, безусловно, важно, но отнюдь не занимает умы людей, когда они платят за входной билет.
Нет, их интересует программа. В первую очередь парад рыболовных судов во главе с мэром на гидроцикле. Тот, кто точнее всех угадает количество пойманных креветок, сможет поцеловать мэра.
Будь то мужчина, женщина или ребенок.
«С моей удачей, — подумал Джекс, — это будет Форд или Сойер». В прошлом году повезло его почтальону — к всеобщему восторгу. Что ж, надо надеяться, что в этом году многие жители их города купили билеты.
После этого все будут пировать, пока не заболят животы, и танцевать под музыку местного поп-рок-бэнда до самого рассвета.
Сойер приехал сразу вслед за Джексом. Он был в униформе — на празднике он вполне официально, по долгу службы, — будет следить за порядком. Форд тоже объявился и начал устанавливать палатку «Шалаша для влюбленных», где пиво, вино и эггног [6] будут литься рекой.
Джекс окинул взглядом ожидающий его гидроцикл. Он был позаимствован у Ланса и его брата — когда те не работали в своем магазине мороженого, они с удовольствием гоняли на гидроцикле. Разумеется, летом, как все нормальные люди.
6
Сладкий алкогольный напиток, сделанный из взбитых яиц, сахара, молока (или сливок), алкоголя (ром, виски, бренди), специй (корица, мускатный орех или другие по вкусу); хмельной гоголь-моголь.
Далеко не все настолько безумны, чтобы заниматься этим в разгар зимы, но традиция есть традиция.
Передавая Джексу ключи, Ланс ухмыльнулся. Муковисцидоз, которым он страдал, фактически являлся смертным приговором, но парень явно умел наслаждаться жизнью. Они с Сойером щедро украсили гидроцикл гирляндами, и оба поклялись, что все работает на батарейках и при этом водонепроницаемо, так что Джекса скорее всего не убьет током.
Как приятно осознавать поддержку друзей!
На воде уже покачивались на волнах три рыболовных судна, тоже щедро — читай, кричаще ярко — украшенных и ожидающих Джекса.
— Удачи, — пожелал ему Ланс и снова ухмыльнулся.
Джекс посмотрел на небо. Много туч, но ни дождя, ни снега. И это хорошо. Хотя на улице всего девять градусов тепла, так что «хорошо» в данном случае — понятие относительное.
Раздался радостный гул толпы — словно Джекс устроил стриптиз, а не надел водонепроницаемый костюм ловца креветок. Джекс закатил глаза. Вглядываясь в лица собравшихся людей, он встретился глазами с Мэдди.
Она лишь пожала плечами. Мэдди явно еще не примирилась с тем, что он юрист. Нельзя сказать, что он винит ее за это. Кроме того, в ее взгляде ясно читалось, что он сумасшедший.
Вот тут Джекс готов был с ней согласиться. Он послал Мэдди улыбку, впрочем, оставшуюся без ответа. Упс. Так, надо будет это уладить, но всему свое время. Войдя в воду, Джекс оседлал гидроцикл и бросил еще один взгляд на берег.
Форд и Сойер ухмылялись. И Хлоя тоже.
Вот такие у него кровожадные друзья.
Мэдди поднесла руку к губам, так что Джекс не смог точно уловить выражение ее лица. Он надеялся, что это участие и что какое-то время спустя он сможет обратить это чувство в свою пользу — когда ему нужно будет согреться.
Как он и предполагал, следующие десять минут слились в одно холодное смутное пятно: он несся на гидроцикле впереди ловцов креветок. Затем вернулся на берег, где его тепло приветствовали и завернули в теплые одеяла. Сэнди сунула ему в руку микрофон и бумажку с подсчетами. Толпа умолкла в надежде и ожидании.
— Восемьсот пятьдесят шесть креветок, — провозгласил Джекс.
Точное количество не угадал никто, но один человек был близок, написав «восемьсот пятьдесят». Джекс принял еще одну бумагу из рук Сэнди с именем победителя. Он прочел его про себя и посмотрел на Мэдди — та глядела на него с непроницаемым лицом, на котором, однако, угадывалось некоторое ехидство.
Стараясь изобразить одновременно раскаяние и самоуничижение, он улыбнулся.
— Мэдди Мур, — произнес он под бурные аплодисменты.
И Мэдди от удивления открыла рот.
Хлоя услужливо подтолкнула ее вперед.
— Но я не заполняла никакие билеты, — запротестовала Мэдди, когда Джекс схватил ее за руку и помог подняться на импровизированную сцену.
Форд и Сойер покатывались со смеху. И Хлоя вместе с ними. Мэдди с подозрением на нее посмотрела:
— Сколько билетов с моим именем ты заполнила?
— Пятьдесят.
— И я тоже, — признался Форд.
Сойер хитро ухмыльнулся:
— И сто от меня. Оно того стоило.
Что ж, подумал Джекс, возможно, иногда и от его кровожадных друзей бывает толк.
— А я заполнила сто билетов со своим именем, — заявила Люсиль, на лице которой явственно читалось разочарование. — Черт. Может, в следующем году…
— Целуй, целуй, целуй! — скандировала толпа.
Джекс перестал дрожать, но чтобы согреться, придется постараться. Причем им обоим. Взгляд Мэдди был холодным и отстраненным.