В тылу врага-2: Мятежная стойкость
Шрифт:
– Я не политик, Хэн, я просто притворяюсь им. Я перешла на незаконную сторону Силы.
Хэн сердито посмотрел на дроидов.
– Эй вы двое, идите прогуляйтесь. Дайте паре мошенников немного уединения.
Борлейас
– Ты тот парень, у которого кровь текла из носа?
Голос раздался с другой стороны занавески, отделяющей койку Тэма от следующей слева. Это был голос мальчика.
– Кровь из носа?
Маленькая рука частично отдернула занавеску, и Тэм увидел мальчика, вероятно двенадцати лет, с коричневыми волосами, голубыми глазами
– Тут говорили, что Резаные сделали с тобой что-то ужасное, и когда ты отказываешься делать то, что они хотят, у тебя из носа начинает течь кровь, пока ты не умрешь.
– В общем-то, все даже хуже, – сказал Тэм, удивленный, что не чувствует раздражения от того, что пацан лезет не в свое дело. – То, что они сделали со мной, заставляет мою голову страшно болеть, когда я отказываюсь исполнять их приказы. Так что кровь из носа – не самое плохое.
– Поэтому на тебя надели эту дурацкую штуку?
– Поэтому. – Тэм протянул руку, – Меня зовут Тэм.
Мальчик пожал ему руку.
– А я Тарк. Но это не настоящее мое имя. Просто так все меня называют.
– И как ты сюда попал, Тарк.
– Помнишь тот день, когда Резаные устроили большой штурм, а «Лусанкия» вывернула им все кишки?
– Помню. Я потерял сознание, как раз, когда бой начался.
– Да, тогда они подошли близко и начали обстреливать базу. Какая-то плазменная дрянь пробила щиты и прожгла стену, за которой я находился. Мне обожгло ногу. – Тарк отбросил одеяло, показывая повязку на правой ноге. – Но я выйду отсюда сегодня. – Он сказал это таким голосом, словно должен был выйти не из госпиталя, а из тюрьмы.
– А я выйду… ну, в общем, я могу выйти в любое время.
– Так почему не выходишь?
– Потому, что некуда идти. Никто не верит мне. И не должен верить, – Тэм болезненно сморщился, осознав горькую реальность этих слов.
– Но ты же сопротивлялся этим штучкам Резаных! Ты победил! Все об этом говорят!
– Я должен был сопротивляться с самого начала. Я должен был позволить убить себя до того, как успел причинить нашим какой-то вред.
Тарк посмотрел на него широко открытыми глазами, потом в них мелькнуло презрение.
– Интересно, все так глупеют, когда становятся взрослыми?
– Что?
– Что слышал. Ты только что сказал глупость.
– Слушай, Тарк, йуужань-вонги сделали со мной какую-то гадость, чтобы заставить меня стать предателем, и…
– Как и меня.
Тэм удивленно посмотрел на него.
– Тебя?
– Да. Я очень похож на Энакина Соло. Ну, знаешь, это сын Хэна Соло, тот самый, который геройски погиб. На Корусканте одна знатная госпожа, которая работала на йуужань-вонгов, взяла меня с собой к семье Соло. Я должен был отвлечь их, чтобы она смогла похитить Бена Скайуокера. После этого, вероятно, я должен быть умереть, но Соло спасли меня и привезли сюда, хотя каждый раз, когда они смотрят на меня, это напоминает им о смерти сына. – Тарк отвернулся, его лицо стало неподвижным, – Я не знаю, где моя настоящая семья. Может быть, еще на Корусканте. – Он не сказал, что может быть, их уже нет в живых.
– Здесь не так много гражданских. Что ты будешь делать, когда выйдешь отсюда?
Тарк
– Я останусь с Хэном и Лейей Соло. И еще я должен учиться.
– Даже если мир выбит у тебя из-под ног, некоторые вещи остаются неизменными. Ты не хочешь научиться работать оператором голографической камеры?
– А как это?
– Ну, когда ты смотришь какую-нибудь программу или фильм, изображение снято голографической камерой, которой управляет оператор. Это и есть моя работа.
– Это… интересно… – голос Тарка звучал неуверенно.
– Если хочешь, можно попробовать. Мне нужно будет найти Волама Тсера и узнать, не нужны ли ему мои услуги. Хочешь пойти со мной к нему?
– Ты знаешь Волама Тсера? Мои родители часто смотрели его программы.
Тэм засмеялся.
– А ты знаешь Хэна и Лейю Соло? Конечно, малыш. Я работал у Тсера оператором.
– Я пойду с тобой.
– Отлично, – Тэм подумал, что теперь, по крайней мере, ему будет чем заняться.
Корабль-мир йуужань-вонгов, орбита Корусканта.
Формовщик Гитра Дэл смотрел на руку Цавонга Ла и молчал.
Мастер Войны знал, что новости вряд ли будут хорошими. Он чувствовал увеличившуюся активность пожирателей гноя в своей руке, видел и чувствовал появление новых шипов, прораставших сквозь йуужань-вонгскую плоть над суставом.
– Говори, – сказал Мастер Войны. – Твои слова не могут разгневать меня. Если ты изложишь свои выводы в краткой и правильной форме, тебе нечего бояться.
Формовщик почтительно поклонился.
– Состояние руки ухудшилось, Мастер Войны. Я опасаюсь за нее. Все мое искусство формовщика не может ее спасти…
– Итак, я обречен стать одним из Опозоренных, – Цавонг Ла смотрел куда-то вдаль, словно в будущее, не обращая внимания на формовщика. – Нет, такого никогда не случится… Я принесу себя в жертву богам или нападу на противника, чтобы погибнуть достойным образом… Единственное, о чем я беспокоюсь – кого назначить новым Мастером Войны, и сможет ли он привести наш народ к победе. – Цавонг Ла почесал подбородок здоровой рукой, – Думаю, Гукандар Хуаф подойдет, да?
Это была уловка, одна из тех, которые Цавонг Ла со свойственной ему жестокостью любил устраивать для собственного развлечения. Но в данный момент она имела еще одну, более важную цель. Гукандар Хуаф был доблестным воином и талантливым командиром, но он также был известен благодаря поддержке, которую оказывал жрецам Йун-Йаммки и Йун-Харлы, а еще он был известен за свое плохо скрываемое равнодушие к Йун-Йуужаню, Создателю. И если Гитра Дэл принимает участие в заговоре со жрецами Йун-Йуужаня, то сейчас он скажет…
– Если мне позволено будет сказать, Мастер Войны, я вынужден признать, что искусство формовщика здесь бессильно, но это еще не значит, что вы обречены… Есть еще один путь, и это путь атаки, а не отступления…
Цавонг Ла посмотрел на формовщика, как будто удивившись, что он еще здесь.
– Говори, мой слуга.
Гитра Дэл понизил голос, словно боялся подслушивания.
– Я уверен, что искусство формовщика не в силах помочь вам потому, что этому препятствует более могущественная сила – гнев богов…