В тюрьме и на «воле»
Шрифт:
завернута в черный тюль и символизировала собой Измир.
Эта потаскуха — воспитанница американского женского
колледжа в Измире.
На улицах снова орут, бесчинствуют американские моряки.
Избивают прохожих, пристают к женщинам. Посреди людной
улицы Карантина пьяные матросы набросились на женщину.
Она взывает о помощи. Прохожие останавливаются,
возмущаются. Полиция не обращает внимания:
– Мы их не можем трогать.
Группа
Раздаются выстрелы. Видя, что дело плохо, американцы бегут
к берегу. Один из них лежит на улице в луже крови.
Весть о том, что рабочими убит один из американских
Гасильников, с быстротой молнии разнеслась по городу. В од-
ном из кафе района Бзсмане, где живут рабочие и
ремесленники, шло горячее обсуждение последних событий:
— Кордонбою нужно назвать именем турка, который
первым стрелял здесь в 1919 году по высаживавшимся
интервентам!
— Нет! Эту улицу нужно назвать именем 27-летнего
рабочего, который сегодня уложил здесь американца.
— Одним словом,— улицей Независимости,— заключил
старый рабочий-железнодорожник.
ЗА ЧТО МЫ БОРЕМСЯ
Фашистские трибуналы выносят приговоры коммунистам
по одной стандартной формуле: «За попытку низвержения
существующего государственного и политического строя,
разгона меджлиса и свержения правительства...»
Военный трибунал № 2 в Анкаре. Крохотный зал заседаний.
Закрытые двери. По стенам, словно проглотив шомпола, стоят
часовые в американской форме, с американскими винтовками
в руках.
Судейская коллегия. Широкий стол. Жирный турецкий
генерал в американском мундире. Слева и справа от него не
менее американизированные члены коллегии. Рядом
прокурор...
Посреди зала место для подсудимых, обнесенное с четырех
сторон высокой, по грудь, железной решеткой. В этой
железной клетке плечом к плечу стоит группа коммунистов. Один
из них, невысокий, с седой головой, говорит внятно и громко:
— Мы отклоняем предъявленное нам прокурором
обвинение. Мы готовы отчитаться перед народом. Вот почему мы
требуем, чтобы ваши заседания проводились при открытых
дверях. Народ должен знать правду. Пусть народ знает, за что
нас судят.
Мы, коммунисты, открыто заявляем, что «существующий
политический строй» никогда не обеспечивал, не обеспечивает
и не может обеспечить угнетенному большинству трудового
народа никаких прав и никаких
Под натиском народных масс был свергнут султанский
режим, был образован меджлис — Великое национальное
собрание Турции. За это время не было случая, чтобы его порог
переступил хоть один представитель рабочих и
крестьян-бедняков.
Компартия с самого начала боролась и борется сейчас за
то, чтобы была гарантирована свобода выборов для народа.
С самого начала компартия требовала и требует установления
справедливого государственного строя. Нынешний социальный
строй несет народным массам лишь голод, нищету и слезы.
Правительства, сменяющиеся одно за другим, и не
помышляют отменять антидемократические законы. Эти законы не
признают за народом права свободно избирать своих депутатов,
не допускают представителей народа в меджлис, не дают
возможности создать такое правительство, которое будет
защищать интересы народа. Те, кто правит страной, силой
отстранив массы от участия в политической жизни, с легкостью
продают интересы нации империалистам. А раз все это так,
нужно все начать сначала, но с другого конца. И в первую очередь
сломать этот антинародный режим. Вот к каким
справедливым выводам приходят все более широкие слои турецкого
народа, убежденные собственным горьким опытом.
Нынешние 'правители Турции кричат о «единстве нации».
Никогда не было и ,не будет единства между народом и теми,
кто продал за доллары национальные интересы страны. Но
созревают условия для объединения различных слоев
населения в едином национальном фронте против американского
рабства, против предательства реакции...
Председатель трибунала генерал Алёч делает попытку
прервать седовласого оратора, но тот продолжает свое гневное
обличение:
— Вы предъявляете нам лживые обвинения, чтобы
оправдать эксплуататорские классы, их фашистское правительство,
оправдать нищету и бесправие народа. Вы устраиваете
закрытые процессы, вы хотите расправиться с коммунистами
потому, что они от имени всего турецкого народа протестуют
против антинациональной политики проамериканских
партий...
Генерал выходит из себя, стучит кулаком по столу, кричит
так, что, кажется, сейчас лопнет его толстый живот:
— Молча-а-ать! Убрать их! Заковать в кандалы: пусть
знают, перед кем они говорят... Я не позволю издеваться над