Шрифт:
Имена некоторых персонажей являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.
Глава 1. В Уссурийске
В город Уссурийск почти не вероятным образом попал служить однокурсник Мурата Володя Коляда. Владимир прибыл в Уссурийский полк через четыре дня после прибытия сюда же Муратбаева. Из всего выпуска Алма-Атинского пограничного училища он оказался в числе четверых, кого отобрали служить в Правительственной связи. Но как же, Мурат сильно обрадовался такому стечению обстоятельств. Коляда так же не скрывал своей радости по случаю встречи однокурсника. Они оба учились в одном дивизионе, но в разных группах. В пограничном училище они не имели дружеских отношений,
– Слушай, ну и бардак же у них в полку. Мне здесь совсем не нравится. Нет, я здесь не смогу! Завтра же напишу рапорт о возвращении меня назад в пограничные войска. А ты как? Может, вместе напишем?
– Мне тоже не нравится здесь. Но у меня дела сложнее. Я ведь сам выбрал Уссурийск, а тебя направили сюда. Ты имеешь право отказываться, а я нет. К тому же, мне будет стыдно перед Максимовым и Петровым. Они очень хорошие и порядочные офицеры. Они меня хорошо приняли, особенно Петров.
– Да брось ты, неудобно, стыдно! Ну, ты как хочешь, а я всё равно уйду из этих войск. Давай, собирайся назад в погранвойска, пока не поздно!
– Володя, понимаешь ли, у меня другая ситуация. Я же тебе рассказывал, как попал в поле зрения командующего погранвойсками. А теперь, когда узнает, что я ушёл от границы в тылы – в правительственную связь и вот теперь прошусь назад. Я не знаю, как он поступит со мной. Но знаю, что мне будет очень плохо. Командующий погранвойсками ещё раз узнает меня с нехорошей стороны. Мне придёт полный каюк.
– Да, я помню об этой твоей истории. Ты мне об этом рассказывал на днях. Но ладно. У тебя и впрямь другие условия. А я буду проситься назад, в погранвойска.
Что сказано, то сделано! Коляда написал рапорт на увольнение и возвращение в пограничную службу. Ответ на рапорт не замедлил себя ждать. Коляду вызвали в штаб полка и там его нещадно «пропесочили» за намерения и паническое настроение. Естественно, ему решительно отказали в его просьбе по рапорту. В последующем туда же в штаб полка вызвали Муратбаева. Начальник политического отдела полка в присутствии своего помощника по комсомольской работе засыпал лейтенанта вопросами:
– А вы, что, тоже будете подавать рапорт?
– Никак нет!
– Это точно или колеблитесь?
– Никак нет! Рапорт не буду подавать, намерен служить здесь.
– Вот и хорошо! Вот и служите!
– А что за человек лейтенант Коляда? Расскажите мне о нём, но только правду и честно.
– Нормальный человек.
– Нормальные так не поступают. Как он себя вёл в училище?
– Мы с ним учились в разных группах, и потому я не общался с ним. Видел его в казарме, на общих мероприятиях. Да я с ним в училище ни разу не разговаривал. А так, Володя хороший товарищ.
– Вы должны с Колядой поговорить по-товарищески, на равных и убедить его выбросить из головы бредовую мысль об увольнении из наших войск. Вы меня понимаете?
– Так точно! Я сейчас же поговорю с ним об этом. Разрешите идти?
– Завтра же доложите мне о результатах вашей беседы с ним. Вы всё поняли?
– Так точно! Разрешите идти?
– Идите!
О чём просил
Муратбаев, как ему было приказано, доложил о беседе с однокурсником. Подполковник был не доволен результатами беседы. Однако обходясь без поучительных нотаций, начальник политотдела скоро отправил лейтенанта в роту.
Уже вечером Коляда поинтересовался у Мурата, о чём с ним в этот раз говорил начальник политотдела. Выслушав своего товарища, Володя сделал свои выводы:
– Мурат, я преследую свою цель, а тебя подключили в дело против меня. Я тебя не осуждаю. Но по дружбе я хочу посоветовать тебе, отныне держаться от меня подальше. Иначе, это всё может повредить тебе. Я теперь для командования, как бы, прокажённый, что ли.
Муратбаев выразил своё несогласие с высказываниями собеседника:
– Как это держаться подальше? Ты что говоришь? У меня здесь ближе тебя нет друзей.
– Нет, мы с тобой остаёмся друзьями, но нас начальники не должны видеть вместе. Это не мне, а тебе навредит.
– Да мы и так видимся только вечером на ужине. Но я тебя понял. А за меня ты не бойся.
Всё это происходило в начале первого месяца службы в Уссурийском полку лейтенантов Муратбаева и Коляды.
С целью положительного воздействия на настроение лейтенанта Коляды командование полка выделило ему на третьей неделе его службы подведомственное полку жильё. Володя из гостиницы переселился в одноэтажный дом на улице Лермонтова. Его разместили в просторной комнате, где в одиночестве проживал холостяк старший лейтенант Александр Иванов из станционного батальона. Дом соседствовал с домом, где проживали Ганжа и Зелинский.
А Муратбаев в это время только переселился в коммунальную комнату на период месячного отпуска старшего лейтенанта Потапова. Получалось, что командование не проявляло особой заботы в отношении Муратбаева, не имевшего намерения уволиться, а продолжать старательно служить. Но зато особо заботливо начальники отнеслись к Коляде, лейтенанту никак не желавшему продолжать службу в полку правительственной связи.
И здесь при стечении таких обстоятельств вновь сработал принцип внимательного отношения к разгильдяйству. Командование полка окружило вниманием и заботой лейтенанта Коляды. Вот и с жильём срочно помогли ему, хотя сам Володя об этом не просил никого. Мурат тогда подумал о том, что может и ему подать рапорт о переводе в пограничные войска. Может и ему полк предоставит бесплатное жильё. Но этой затее он не дал ход. Даже мысль о таком он скинул в разряд шутки и даже в общении с кем-либо об этом не говорил. Ну, да, всё внимание командование уделило тому, кто не хотел служить в полку и отказник даже начал разваливать в роте дела касательно его обязанностей. А что относительно хорошего или нормального лейтенанта, который старательно служил и работал. А такому ничего, он же хороший, нормальный. Зачем же заботиться о таком офицере, сам справится со своими проблемами. Справится потому что он хороший офицер, зачем же ему помогать, сам «выплавит», сам себя спасёт.
Рапорта лейтенанта Коляды не имели успеха. И всё равно Володя настойчиво делал всё, чтобы убыть из полка связи в пограничные войска. Теперь он избрал тактику разгильдяя. К службе стал относиться безответственно, инициативы никакой не проявлял, на распоряжения командира роты отвечал ухмылками, личным составом не занимался, документацией так же не занимался.
Муратбаева вызвали к начальнику политотдела полка. Там, у начальника собрались командир батальона подполковник Максимов, его заместитель майор Кузнецов и главный комсомольский вожак полка старший лейтенант Евгений Голиков. Видимо, офицеры, собравшиеся у старшего начальника, уже успели обсудить назревший вопрос и потому по прибытии вызванного туда лейтенанта Муратбаева, хозяин кабинета сходу объявил: